История Китая - [48]

Это проявлялось как в полном ее произволе по отношению к подданным (граждан традиционный Восток не знал, а подданные официально никогда не имели тех льгот, привилегий и гарантий для индивида-собственника, которые были основой структуры античного типа), так и в декларируемых ею принципах (государство превыше всего или, по Шан Яну, слабый народ — сильное государство), не говоря уже о сложившихся стереотипах поведения самого общества. Известно, например, что в истории Китая в нередкие для нее моменты децентрализации и деструкции частные собственники первыми гибли под ударами разъяренной толпы восставших обездоленных крестьян, которые видели своих врагов прежде всего в нерадивых чиновниках и богачах, виновных в кризисе. Известно и то, что спокойно чувствовали себя богатые собственники только под защитой сильного государства и в периоды стабильности и процветания. Из этого следует, что частные собственники на Востоке, в частности в Китае, не только были лишены прав и гарантий, но и сами были заинтересованы в существовании ограничивавшей их возможности и жестко их контролировавшей сильной власти.

Формирование именно такого рода взаимоотношений между частными собственниками и укреплявшей свои позиции централизованной властью как раз и приходится на период Чжаньго, в основном на вторую его половину. Этот процесс наиболее наглядно демонстрируется успехами царства Цинь в связи с реформами Шан Яна. Но так или иначе — он был характерным и для всех остальных царств, для всего позднечжоуского Китая. За два с небольшим века периода Чжаньго чжоуский Китай изменился в этом смысле весьма существенно, кое в чем до неузнаваемости. Вспомним, что в начале его еще агонизировала удельная система, практически отсутствовал рынок, лишь зарождались частная собственность и товарно-денежные связи, только-только появилось железо, и с его широким распространением стали ощущаться преимущества железного века. Правда, уже сказал свое веское слово Конфуций, начались заметные перемены в менталитете общества. Но, как бы то ни было, именно за первые два века после Конфуция, в период Чжаньго, Китай сумел добиться очень многого.

Рухнула прежняя замкнутость. Конечно, войн в период Чжаньго было не меньше, чем в Чуньцю, но они не мешали экономическому развитию, расцвету городов с их ремеслами и торговлей, деньгами и рынками. Распространение достижений железного века, и в частности новых орудий труда, способствовало развитию ирригации и дало сильный толчок экономическому росту деревни. Явно запоздавший в чжоуском Китае процесс приватизации шел бурными темпами и не мог не коснуться крестьянства, связав его с городским рынком. Рос объем производства, быстро увеличивалось народонаселение, что способствовало ускоренному освоению пустовавших прежде территорий. Дал заметный результат давно уже протекавший, но резко убыстрившийся именно в Чжаньго процесс адаптации варварских и полуварварских государственных образований. Источники времен Чжаньго уже практически не упоминают о жунах и ди на собственно китайской территории, — жуны, ди, даже южные хуайские и были в большинстве своем китаизированы и стали интегральной частью Поднебесной.

Невиданного расцвета достигла в Чжаньго древнекитайская мысль со всеми ее «ста школами». Спецификой философских поисков стало явно выраженное стремление направить основные интеллектуальные усилия на то, чтобы выработать приемлемую для большинства формулу государства и общества гармонии и порядка. И если некоторые направления мысли уходили в сторону от целенаправленного поиска, как это имело место в случае с даосизмом, то такого рода исключения лишь подтверждали правило. Правило же сводилось к тому, что в период Чжаньго, как и до него, в центре внимания духовной культуры Китая были устремления к социальному и политическому совершенствованию. Устремления подобного рода опирались на жесткую норму, ритуальную этику и формализованный церемониал, но не на религию, тем более не на развитую религиозную систему, которой в чжоуском Китае фактически не существовало.

Период Чжаньго был отмечен ярким расцветом и художественной культуры. Совершенствовались музыка и музыкальные инструменты, что было не только тесно связано с потребностями развивавшегося ритуального церемониала, но стимулировалось также и развитием гражданской поэзии и песенной лирики, вершиной которой следует считать элегии первого китайского поэта Цюй Юаня (до него поэзия была представлена лишь безымянными стихами, одами и гимнами «Шицзина»). Делали первые, но впечатляющие шаги живопись (рисунки на шелке и т.п.) и скульптура, развивалось искусство каллиграфии. Большие успехи были достигнуты в городской и особенно дворцовой архитектуре. Именно в Чжаньго расцвело искусство книгописания и книгоделания — первые китайские книги являли собой связки длинных бамбуковых планок (на каждой планке — вертикальная строка или пара строк иероглифов), причем объемистая книга требовала для ее перемещения чуть ли не целую телегу.

Все эти крупные и в основе своей благотворные для Китая перемены и процессы протекали, однако, на фоне постоянных и жестоких войн. Эти войны теперь уже опирались на строгие правила военного искусства, детально разработанные выдающимися воинами-профессионалами и запечатленные в специальных трактатах, которые до наших дней высоко ценятся и тщательно изучаются в военных академиях. Лейтмотив этих трактатов, прежде всего «Сунь-цзы» и «У-цзы», сводится к тому, что война — это не преодоление противника грубой силой, но высокое искусство тактики, маневра, хитрости и обмана, базирующееся на хорошем знании состояния дел в лагере противника (здесь важную роль должны были играть шпионы), на учете психологии, морального духа армии и т.д. и т.п.