История Киликийского армянского государства и права (XI - XIV вв.) - [63]

Мы оставляем в стороне главы, Судебника относительно собственно канонического права, и особенно те из них, которые имеют чисто религиозное содержание. Заканчивая рассмотрение параграфов, касающихся отношений между государством и церковью, отметим, что вся названная выше церковная иерархия: так или иначе «служила» феодальному государству. Духовные лица, особенно в местном управлении, помогали органам государственной власти в деле взимания налогов и соблюдения порядка. Они были верными слугами государства в борьбе с «грехами» своих прихожан и этим помогали местным судебным органам и властям.

В виде общего замечания следует указать, что в то. время как борьба между духовной и светской властью закончилась в пользу последней, борьба между царской властью и феодальными магнатами продолжалась. И хотя в §§ 70 и 71 Судебника четко очерчено место и положение каждого лица на лестнице светской и духовной иерархии и царь признается главой монархии, однако в других главах Судебника проступает воля феодальных магнатов.

Нужно отметить, что в самом Судебнике проводится тенденция сочетания крепкой централизованной власти в лице царя с иммунитетом крупных феодалов. Смбату не удалось разрешить этот вопрос. С одной стороны, он как брат царя, главнокомандующий войсками государства и дипломат боролся всеми силами за целостность и независимость созданного с таким трудом армянского средневекового государства, с другой, – как представитель аристократии хотел бы сохранить за крупными феодалами их политические вотчинные права, допускал их центробежные устремления. Это противоречие отразилось в Судебнике в столь важном вопросе, как порядок престолонаследия. В §§ 1 и 70 устанавливается, что царь должен быть выборным, т.е. он должен быть ставленником высшей аристократии, в то время как на практике действовал принцип наследственности престола. Более чем за тысячелетие до образования Киликийского государства, в Армении, как передают Мовсес Хоренаци и другие, действовал институт первородства – трон наследовал старший сын или, в случае его смерти, внук от старшего сына царя. Армянские же феодалы всегда стремились к тому, чтобы наследование престола проводилось по феодальному принципу старшинства, чтобы наследовал не старший сын царя, а старейший член царского дома, причем по избранию феодалов. Но перевес оставался на стороне первого, традиционного порядка. Поэтому только в редких случаях в истории Армении имела место узурпация со стороны братьев или родственников царя, нарушавшая господствовавший порядок наследственности престола. Но эти исключения только подтверждают существование института единонаследия и указывают на непрекращающуюся борьбу между царской властью и феодальной аристократией.

Магистр юридических наук архимандрит Бастамянц в своих комментариях к Судебнику Гоша[157]не признает достоверным проведенное в нем начало, по которому в первую очередь должны были наследовать братья царя и лишь при их отсутствии – сыновья. Он правильно указывает, что в государственной жизни древней Армении действовало не это начало, а принцип первородства. Но Бастамянц все же ошибался, полагая, что Гош заимствовал принцип старшинства у мусульманских народов, которые действительно применяли этот институт. Не прав и проф. И. Карст, считавший, что принцип избрания царя Смбат взял у западных феодалов. Эти ошибки произошли от неправильного понимания существа феодальных отношений вообще и армянского феодализма в частности. На самом деле, ни Гош, ни Смбат не заимствовали ни принципа избрания царя, ни принципа наследования по старшинству. Они выражали старую тенденцию древнеармянских нахараров (феодалов), желающих видеть на троне «своего царя», избранного ими и подчиняющегося им. Царь, который по «милости бога» наследовал престол согласно началу первородства, являлся бы в их глазах ярым противником притязаний феодальных магнатов. Поэтому, в то время как армянские феодалы мечтали законодательным порядком санкционировать феодальный принцип старшинства, практика и обычное право шли своим путем: действовала норма наследования по первородству. Таким образом, принцип старшинства в вопросе престолонаследия никогда в древней Армении не имел под собой твердой почвы. Эту историческую социальную подоплеку упускают из виду сторонники теории заимствований.

Нелишне отметить, что принцип, по которому наследует престол старейший член рода, был известен как на Востоке, так и на Западе Европы. Как указал Генри Мэн в своей работе о Салической правде[158], этот институт известен на Западе под названием «Tanistry» (танистри – кельтский термин, означающий, что наследует не старший сын, а старейший в роду мужского пола). Вначале этот институт действовал как в наследовании собственности, так и престола.

Салический закон (VI в. н.э.) франков в 59 статье запретил переход салических земель во владение женщины. В XIV в. эта статья стала комментироваться в том смысле, что она запрещала женщине занимать французский престол. На Западе этот институт давно перестал действовать, и его сменил институт primogeniture (первородства), но он продолжал действовать в области наследственного (вотчинного) права собственности и был отменен лишь в XVII в. в Англии при Джеймсе I (1603 – 1620). На Востоке же в странах ислама в престолонаследовании до начала XX в. действовал институт танистри, старшинства. Поэтому прав Г. Мэн, считая, что «прошлое Запада живет в настоящем Востока». Этот же порядок наблюдается в истории и других народов: когда идет борьба между королевской властью и крупной феодальной аристократией за упрочение королевской власти, короли стремятся узаконить первородство, между тем как аристократия, дабы ослабить ее, стремится сохранить за собой право избрания королей. Следует также отметить, что при Багратидах действительно имело место нарушение принципа престолонаследия по первородству и братья царя старались получить предпочтение перед его сыновьями, в связи с чем этот период армянской истории ознаменован войнами за престол. Однако такое явление объясняется тем, что арабы, проводя в жизнь принцип «разделяй и властвуй», давали корону каждому, кто готов был сделаться их вассалом и, таким образом, подстрекали царей к междоусобицам. Халифы не могли согласиться с тем, чтобы в Армении образовалась сильная монархия. Этого не хотели и армянские нахарары. Именно эту практику имел в виду Гош, излагая законы о порядке престолонаследия.