История кельтских королевств - [80]

В великой битве, установившей независимость богов от фоморов, именно Луг, заморский пришелец, Луг Всех Ремесел (Samildanach), ведет богов к победе; и это несмотря на то, что тут же присутствует Дагда, представитель более древних местных богов, также владевший всеми ремеслами и всем знанием. Можем ли мы предположить, что культ перерождения вытеснил древний культ мертвых из холмов-сидов и даже более древний и более распространенный культ природы — рек и источников, столь хорошо засвидетельствованный в Галлии? Возможно, широкая пропасть, отделившая ирландскую мифологию от религиозного культа, является единственной причиной того, что христианские монахи не ощущали ничего недозволенного в том, чтобы записывать в своих книгах мифологические повести. С другой стороны никакие сомнения не мешали им записывать содержащиеся в мифологических историях магические действия. Так, постоянно упоминается таинственная практика наложения магических запретов, известных как гейсы (gessa), и именно нарушение личных гейсов Конайре Мором, легендарным королем Ирландии, привело его к гибели в повести "Разрушении Дома Да Дерга". Широко известно ясновидение, а его проявления часто вводятся глаголом adciu, "видеть", — то есть видеть внутренним зрением: "Вижу красное, вижу очень красное"[414]. Свободно используются чары и заклинания. Техника достижения чудесного видения дословно приводится в одном ирландском тексте и известна как Imbas forosnai, "озаряющее знание", названия других заклинаний записаны вместе со свойственными им поэтическими формулами.

Ирландская мифология — это загадочный мир воображения. Древние народы Средиземноморья имели полное право говорить про кельтские народы, даже про галлов, что они живут "за закатом солнца, вдали от нашего мира". Однако, пожалуй, еще больше кельты были удалены от мира Средних веков. Ирландские боги — не "маленький народец" и не "феи", но высокие, прекрасные и светлые; во всей своей физической силе, власти и чистоте облика и даже одежды они превосходят смертных. Они напоминают описания галлов, которые мы находим у античных писателей. Они не ведьмы и не демоны, не детские выдумки и уж тем более не вульгарное изображение магической власти. Сверхъестественное и непостижимое наделено сдержанностью и достоинством. Никакие вопросы вины, наказания или суда в загробной жизни не тревожат безмятежность того, что Джерард Мерфи назвал "странной красотой" кельтской мифологии. Именно эта странная красота потусторонней атмосферы придает особую притягательность ирландскому мифологическому циклу.

Глава 8. Кельтское христианство и его литература

Принятие христианства Галлией было медленным и постепенным процессом. Мы не располагаем никакими сведениями о начальных этапах обращения, но уже во II веке нам известны свидетельства современников о христианах в Лионе и Вьенне. Общиной Лиона руководил епископ Потин и священник Ириней, в конце концов унаследовавший его кафедру. В 177 г. на маленькую общину обрушились невероятно суровые преследования, многие верующие были брошены в темницу и обречены на жестокие пытки и смерть. Среди мучеников был и епископ Потин. Так как в это время ему было 90 лет, вряд ли он мог вступить на епископскую кафедру незадолго до этих событий, и, таким образом, мы имеем право предположить, что христианская община в Лионе к тому времени существовала уже достаточно давно, несмотря на отсылку Евсевия (Церковная история V, 13) к «тем, через кого были установлены наши дела», и утверждение Сульпиция Севера, что Евангелие задержалось на пути в Галлию, пересекая Альпы.

Наши сведения об этих преследованиях и их последстиях происходят из Послания, написанного галликанскими церквами церквам Азии и Фригии, извлечения из которого приводятся Евсевием, епископом Кесарийским (около 260 — около 340), и из какого-то числа рассказов о галликанских мучениках и их писем. Это Послание является «первым документом галльской церкви и в сущности достоверно»[415]. Оно было включено Евсевием в его Собрание о Мучениках. Ныне оно утеряно, но некоторые выдержки из него сохранились в Церковной истории (V. 1–3)[416], являющейся нашим самым полным и самым надежным источником информации об общей ситуации в Лионе и об отдельных мучениках и их страстях. Дополнительная информация приводится Григорием Турским (около 540–594), имевшим доступ к некоторым не дошедшим до нас источникам, возможно лионским, и записавшим их главным образом в своем труде «О славе мучеников» (De Gloria Martyrum, сар. 48). Само послание было написано «слугами Христа в Вьенне и Лионе братьям в Азии и Фригии», а также Элевтерию, епископу Рима. Евсевий, по-видимому, имевший перед глазами их письмо, говорит (V. 3, 4) что оно было отвезено в Рим священником Иринеем:

«Мы попросили доставить тебе это письмо нашего брата и сообщника Иринея, — писали они папе, — и мы просим тебя, будь к нему расположен: он ревностен к завету Христову». (V. 4)

Согласно свидетельству св. Иеронима[417], Ириней выполнил свок миссию, и у нас нет оснований сомневаться в этом. Его отсутствие в Лионе является достаточной причиной того, что он не подвергся преследованиям. Позднее свидетельство говорит о его мученичестве, не оно довольно туманно, а время и причина его смерти неизвестны.