История Карла XII, короля Швеции - [11]

Копенгаген расположен на острове Зеландия среди прекрасной равнины, к северу от него находятся проливы Зунда, а к востоку Балтийское море, со стороны которого и явился шведский король. При неожиданном появлении кораблей, угрожавших высадкой десанта, обыватели, испуганные бездействием датского флота, с ужасом пытались понять, в каком именно месте разразится сия гроза. Шведы остановились в виду Гумблебека в семи милях от Копенгагена, но датчане сразу же собрали здесь свою кавалерию, а остальное войско укрылось за прочными ретраншементами[12], оборотив все собранные там пушки противу неприятеля.

Карл во главе своей гвардии сел в первую шлюпку. Рядом с ним находился и французский посланник, которому король сказал по-латыни (он упорно до конца жизни не желал говорить на французском языке): «Господин посланник, вам не следует вмешиваться в наши дела с датчанами, и посему оставайтесь». — «Государь, — ответствовал ему граф де Гискар по-французски, — король, мой повелитель, приказал мне находиться возле Вашего Величества, и я льщу себя надеждой, что вы не прогоните меня в столь блистательный для вашего двора день». Произнеся сии слова, он подал королю руку, и тот прыгнул в шлюпку. Посланник и граф Пипер последовали вслед за ним. Десант приближался к берегу под прикрытием пушечных выстрелов с кораблей. Шлюпки не подошли еще и на триста шагов, как Карл, сгорая от нетерпения, с обнаженной шпагой, прыгнул по пояс в воду. Все министры, французский посланник и солдаты последовали за ним и направились к берегу под градом мушкетных пуль. Король, никогда еще не слышавший таковой стрельбы, спросил у генерал-майора Стюарта, что это за приглушенный свист. «Это звук летящих на вас пуль». — «Превосходно! — воскликнул король. — Отныне сие и будет моей музыкой». В ту же минуту генерал получил рану в плечо, а стоявший по другую сторону от короля поручик упал замертво.

Когда атакуют ретраншементы, побеждают чаще всего нападающие, поелику заражены они горячностию, каковой не бывает у обороняющихся. Ожидание неприятеля в своих укреплениях означает обыкновенно признание собственной слабости. После нерешительного сопротивления датская кавалерия и ополчение бежали. Овладев их ретраншементом, король пал на колени и возблагодарил Бога за первый успех своего оружия. Он сразу же велел ставить перед городом редуты и собственноручно отметил положение лагеря. Одновременно Карл направил в Сканию, самую ближайшую шведскую провинцию, корабли, дабы подвезти еще девять тысяч солдат в качестве подкрепления. Все споспешествовало таковой быстроте — ожидаемые войска находились в готовности и уже на следующий день прибыли с попутным ветром.

Сие происходило на виду у датского флота, так и не осмелившегося вмешаться в военные действия. Устрашенный Копенгаген незамедлительно прислал к королю депутацию, на коленях умолявшую его не подвергать город бомбардированию. Он принял ее верхом на лошади во главе своего гвардейского полка и потребовал четыреста тысяч риксталеров контрибуции, а также провизию для лагеря, каковую, впрочем, обязался неукоснительно оплачивать. Оная была ему доставлена, хотя датчане отнюдь не ожидали получить за нее деньги. К великому удивлению, даже простые солдаты щедро и без промедления отдавали все причитающееся. Уже с давних пор в шведской армии установилась строгая дисциплина, немало способствовавшая ее победам, и к тому же молодой король еще более ужесточил оную. Ни один солдат не осмеливался не заплатить за купленное или даже просто выйти из лагеря. Более того, и после окончания баталии никто не мог брать имущество убитых без нарочитого на то разрешения. Дважды в день в шведском лагере совершалось богослужение, в семь часов утра и в четыре вечера. Король никогда не манкировал подачею благочестивого примера для своих солдат, что всегда производит на людей впечатление, ежели не подозревают они в этом ханжества. Лагерь Карла управлялся лучше, чем Копенгаген, и всего там было в изобилии. Крестьяне предпочитали продавать товар своим врагам шведам, нежели соотечественникам, которые хуже платили им, и горожане нередко принуждены были отправляться в королевский лагерь, дабы раздобыть для себя ту провизию, каковой недоставало на их собственных рынках.

Король датский находился тогда в Голштинии, и взорам его предстало Балтийское море, все покрытое парусами вражеских кораблей. А юный завоеватель покорил уже всю Зеландию и почти овладел самой столицею королевства. Тогда король Дании повелел повсеместно объявить, что всякий взявший оружие противу шведов получит свободу. Таковая декларация значила в сей стране весьма многое, ибо все крестьяне и даже немалое число горожан и поныне обретаются там в рабском состоянии. Карл же уведомил датского короля, что ведет войну, дабы принудить его к миру, и что он должен восстановить справедливость по отношению к герцогу Голштинскому, иначе Копенгаген обречен на уничтожение, а вся страна будет предана огню и мечу. Датчане еще могли почитать себя воистину счастливыми, что имеют дело с победителем, столь заботящимся о справедливости. Представители сторон съехались в Травендале, на голштинской границе. Шведский король не желал, чтобы хитрость дипломатов затягивала переговоры, и требовал заключения договора с такою же быстротой, как он сам высадился в Зеландии. Мирный трактат был подписан 5 августа к вящему удовольствию герцога Голштинского, каковой был вознагражден за все издержки войны и избавлен от угнетения. Карл ничего не хотел для самого себя, кроме удовлетворения от оказанной своему союзнику помощи вкупе с унижением, нанесенным неприятелю. Так, имея всего лишь восемнадцать лет от роду, шведский король начал и завершил сию войну менее чем за шесть недель.