История изучения восточных языков в русской императорской армии - [48]

В 1903 г. на курсах были продолжены заграничные языковые и страноведческие стажировки. Известно, что поручик Карташевский командировался в Тегеран, куда прибыл через Баку, Энзели и Решт. Стажировка длилась около трех меяцев. В Тегеране Карташевский под руководством учителя-перса совершенствовал навыки в персидском языке.

В 1903 г. в связи с реорганизацией Главного штаба и изменением его штатной структуры функции управления офицерскими курсами восточных языков были переданы от ликвидированного ВУК Главного штаба в Азиатский отдел, организационно входивший в состав Управления 1-го генерал-квартирмейстера[314]. Возглавлял Азиатский отдел генерал-майор Ф. Н. Васильев, получивший известность своими географическими исследованиями в Средней Азии.

Единственным офицером, зачисленным на курс в 1904 г., стал штабс-капитан Ардатов. В этом году курсы закончили штабс-капитаны Дворжицкий, Павлов, Скурат, поручик Соколовский.

Среди офицеров этого выпуска заслуживает внимания военно-востоковедная деятельность М. И. Дворжицкого и Л. Н. Скурата. Михаил Иванович Дворжицкий (1873–1914) в период учебы на офицерских курсах восточных языков закончил Санкт-Петербургский археологический институт с присвоением звания действительного члена. Сразу после окончания курсов добровольцем отправился на театр русско-японской войны, удостоен нескольких боевых наград. После войны проходил службу в органах разведки Кавказского военного округа. Участник Первой мировой войны, погиб в бою осенью 1914 г.

Лев Николаевич Скурат (1871–?) находился на службе в разведке Туркестанского военного округа, продолжительное время состоял негласным военным агентом в Мешхеде. В декабре 1909 г. совершил важную рекогносцировку путей в Восточной Персии по маршруту Мешхед – Турбети-Хейдари – Руй (Хаф). В русской армии являлся одним из ведущих специалистов по Персии и Афганистану; автор нескольких военно-востоковедных работ, опубликованных в изданиях штаба Туркестанского военного округа.

В 1904 г. в Главном штабе решили поставить зарубежные командировки слушателей офицерских курсов на вполне системные начала. В докладной записке на имя военного министра начальник Азиатской части Главного штаба генерал Васильев отмечал желательность замены для офицеров-слушателей среднего класса обязательных летних лагерей на страноведческие поездки за рубеж. Васильев также упомянул о положительном опыте таких зарубежных стажировок у офицеров-слушателей Восточного института. При этом отмечалось, что «командирования эти были бы особенно полезны при настоящих политических обстоятельствах, когда поездки сих офицеров могут принести пользу и в отношении собрания сведений политического характера»[315]. Предложение Азиатской части Главного штаба также встретило поддержку со стороны управляющего учебным отделением Первого департамента МИД.

Главный штаб запросил также мнение военного агента в Константинополе о возможности проведения летних стажировок в Турции. В донесении по этому вопросу генерал-майор Э. Х. Калнин (завершавший к тому времени пребывание на посту военного агента) сообщил, что признает предполагаемую стажировку «во всех отношениях полезною и желательною», но при этом высказался против командирования офицеров в Константинополь, Бруссу[316] и Дамаск. По его мнению, в Константинополе имелась большая русская и европейская колония – фактор, который неизбежно повлиял бы на занятия офицеров. Калнин опасался, что распространенность в Константинополе европейских и русского языков не позволит офицерам-стажерам в полной мере заняться изучением живого турецкого языка. Кроме того, в Константинополе среди турецких чиновников был широко распространен французский язык, что также ограничивало для офицеров возможность практики в турецком языке. «Мне приходилось встречать русских [в Константинополе], – сообщал Калнин, – которые отлично обходились здесь одним своим отечественным языком; а для человека, знающего и французский язык, почти никогда и не представится надобность говорить по-турецки. Неудивительно поэтому встретить здесь людей, проживших в Константинополе много лет и почти ни слова не знающих по-турецки»[317]. Калнин высказывался за желательность проведения стажировок в городах, расположенных в турецкой провинции. Кроме выбранных Главным штабом Бруссы и Дамаска, он указывал на Конью, Адрианополь[318], Синоп, Самсун и Трапезонд.

Донесение Калнина пришло в Главный штаб слишком поздно (в начале июня), когда решение о командировании офицеров было подписано военным министром (12 мая). Однако Главный штаб все же счел необходимым прислушаться к голосу военного агента и заменил Константинополь на другие пункты. Летом 1904 г. лингвистические и страноведческие стажировки офицеров-слушателей старшего класса состоялись в пунктах, изначально намеченных Главным штабом. Поручик Карташевский командировался в Персию и города северо-восточной Турции, поручик Ван дер Гюхт – в Конью, поручик Терлецкий – в Дамаск, поручик Калусовский – в Бруссу[319]. Время стажировок было определено Главным штабом в три месяца, для целей стажировок выделялось 2000 руб. золотом