История из Касабланки - [13]

Я улыбаюсь, киваю и благодарю ее за экскурсию. Но когда она уезжает, не могу отделаться от мысли о ее жесте и задаюсь вопросом, что она могла слышать о нас.

Дневник Жози – четверг, 16 января 1941 года

Сегодня утром мама повела нас с Аннет за покупками в Хабус – это место, где втиснуто огромное количество традиционных магазинов. Когда мы уже собирались выходить из дома, она велела мне снять с шеи цепочку.

– Почему? – удивилась я. Я ношу маленькую золотую Звездочку Давида с тех пор, как мама подарила ее мне в прошлом году на мой двенадцатый день рождения. Когда-то кулон принадлежал маме, но, выйдя замуж за папу, она перестала его надевать. Мама позволяла мне играть с драгоценностями из ее шкатулки, пока накладывала макияж и делала прическу. Конечно, ставя условие, что я буду очень осторожна и аккуратно верну все на место. Тогда-то она и заметила, что особенно мне нравится звездочка.

– Потому что в наши дни лучше не афишировать подобные вещи, – ответила она. – К тому же мы не особенно религиозная семья, так что нет смысла нарываться на неприятности.

Мне не нужно было спрашивать ее, что за неприятности. Я видела такие же звезды, грубо нарисованные на дверях некоторых магазинов и домов, а также печатные объявления, наклеенные на стены и даже на витрины некоторых магазинов, в которых говорилось, что, по приказу префектуры полиции, следует избегать еврейских предприятий, а сами евреи должны соблюдать определенные правила. Я немного напугалась, когда впервые увидела подобное объявление здесь, в Касабланке. Но папа сказал, что Марокко управляет не только правительство Виши, но и султан по имени Мухаммед Пятый. Будучи султаном, он остается добрым человеком, и его даже называют Защитником Веры, поскольку он заявил, что в его стране следует уважать все религии. Он сказал маршалу Петену и нацистам: «В Марокко нет евреев. Есть только марокканские подданные». Меня немного приободрили папины слова, потому что всякий раз, когда мне на глаза попадались эти объявления, я думала о Феликсе и о том, что улыбка исчезнет из его глаз, если он прочтет эти полные ненависти строчки. Я надеюсь, он знает о словах султана. По словам папы, доброта – одна из самых важных вещей в мире, но в наши дни многие люди, похоже, забыли об этом. Когда он это говорил, я многозначительно посмотрела на Аннет, но она, как обычно, просто проигнорировала меня.[12]

Когда мы добрались до Хабуса, мама вручила мне немного карманных денег, чтобы я могла потратить их на свое усмотрение. На одном из прилавков я заметила красивую деревянную коробочку, инкрустированную перламутровым узором, немного похожим на плитку на полу в нашем доме. Но человек за прилавком объявил мне цену, намного бо2льшую, чем я могла заплатить. Однако Аннет подтолкнула меня локтем и велела немного поторговаться. Мужчине показалось довольно забавным, что я попросила гораздо более низкую цену, и сначала он отказался, при этом позволил мне подержать шкатулку, чтобы увидеть, какого она отличного качества. Я согласилась, что это действительно так, но потом показала ему свои карманные деньги – всего 5 франков. Он предложил попросить мою прекрасную сестру добавить мне немного денег, но Аннет выпалила:

– Ни за что!

Тогда я вернула коробочку на прилавок и уже собралась уходить, как вдруг мужчина, заметивший мое разочарование, пошел на попятную:

– Ладно, ладно, – проговорил он. – По рукам.

Я так счастлива, что у меня теперь есть красивая деревянная шкатулка! Она пахнет как Хабус (точнее, как лучшая его часть, а не та, где воняет козьими шкурами и мочой бродячих собак): мягкими специями и ароматными маслами. Мама говорит, что она сделана из дерева, называемого сандаловым, и у него всегда будет такой запах. Я положила в нее цепочку с золотой звездой, чтобы она была в безопасности, пока я не могу ее носить. Думаю, что это очень хорошее место.

Вернувшись домой, я показала свое приобретение Кензе и Нине, и они согласились, что это отличная покупка. В следующий раз, когда я получу немного карманных денег, обязательно вернусь в ту же лавку и куплю такую же шкатулку для Нины. Мы с ней теперь друзья. Мы по-прежнему разговариваем по-французски, но еще я учу ее некоторым английским словам. Никогда не знаешь, в какой момент это может пригодиться. У нее такие же теплые и добрые глаза, как у ее мамы, и она много смеется, особенно когда я рассказываю ей о жизни в Париже до того, как война перевернула все с ног на голову. Раньше мне приходилось ходить на занятия по хорошим манерам, где я училась ходить вперед-назад с тяжелым словарем Ларусса на голове. Она считает это очень смешным. Однажды, когда все остальные были на чаепитии, я показала Нине бутылочки и баночки Аннет, стоявшие рядком на полке в ванной. Нина попробовала немного румян, а я накрасила губы. Мы обе нашли это совершенно забавным.

Нам нравится играть в классики во дворе за домом. Там хорошо и тенисто. Там растет гранатовое дерево, а еще в воздухе пахнет жасмином, который карабкается по стенам и через решетчатую арку. Я нередко приношу свою скакалку, и мы по очереди соревнуемся, кто сможет прыгать дольше. Пока я выигрываю, но у Нины это получается довольно хорошо, так что, возможно, в один прекрасный день она меня догонит. Иногда я позволяю ей забирать скакалку, чтобы она могла потренироваться у себя дома.