История иудаизма - [238]

рассматривают ее совсем иначе и уверены, что будут с радостью приняты в члены любой ортодоксальной общины. Характерно, что их «возвращение» к традиции начинается не с откровений, чудес и снов, о которых обычно говорят возродившиеся в вере христиане, а с куда более прозаических вещей — изменения собственного образа жизни и принятия на себя обязательств, отделяющих нынешнюю жизнь от прошлой. Чаще всего баалей тшува начинают строже соблюдать шабат и законы кашрута, несмотря на то что это может привести к ухудшению отношений с друзьями и семьей; готовность идти на эту жертву служит им свидетельством серьезности их решения. В рамках соблюдения заповедей они сразу начинают изучать Талмуд, что само по себе считается религиозным актом, невзирая на очевидные трудности, с которыми сталкивается любой, кто берется за столь сложный текст, не зная как следует иврита и арамейского и не имея опыта изучения Библии с детства. Для удовлетворения потребностей тех, кому необходимо приобрести указанные навыки, создаются новые ешивы [7].

Религия, к которой «возвращаются» эти евреи, имеет мало общего с религией, на происхождение от которой она претендует и которую, согласно Библии, дал своему народу Моисей. Исчезли многоженство и рабство. Давно приостановлено действие указаний Книги Левит о том, что делать с плесенью («язвой») на стенах дома, не караются смертью гадатели и ворожеи, не действуют законы о юбилейном годе, призванные служить для поддержания социальной справедливости в народе Израиля. Новая социальная реальность изменила не только требования Торы, относящиеся к взаимоотношениям между отдельными людьми: основные способы богослужения, установленные Моисеем — воскурения благовоний, возлияния и жертвоприношения в Храме, — тоже уступили место другим. Но все это не волнует баалей тшува, для которых аутентичный иудаизм — не тот, каким он был в Синайской пустыне тридцать веков назад, и не тот, каким он был для паломников в Иерусалимском храме тысячелетием позже; для них это иудаизм ешив и местечек Восточной Европы XVIII–XIX веков. По мнению баалей тшува, как и большинства религиозных евреев, богослужение, установленное в Торе, вернется только с наступлением мессианской эпохи, и даже тогда — лишь если будет на то воля Всевышнего.

Существует немногочисленная группа не столь терпеливых религиозных сионистов-харедим, которые уже начали планировать скорейшее возведение Третьего храма на первоначальном месте, где ныне возвышается Купол Скалы. Институт Храма в Иерусалиме занимается подготовкой ритуальных предметов, необходимых для храмовой службы, тщательно следуя их описаниям в Библии и раввинистических толкованиях. Нагрудная пластина и прочие атрибуты первосвященника, в том числе и венец, уже изготовлены; немалые усилия тратятся на разработку строительных планов по воссозданию самого Храма. В рядах харедим подобные планы воспринимаются как чрезвычайно спорные; большинство раввинов категорически запрещает даже ступать на место, где стоял Храм, во избежание святотатства[186]. Пока что какие-либо практические планы возобновления жертвоприношений и службы в любом случае невыполнимы, так как Институт Храма не может найти рыжую корову без единого черного волоска: ведь, согласно Книге Чисел, только пеплом такой коровы можно в должной мере очиститься для входа в Храм (в 1997 и 2002 годах похожих коров находили, но в итоге они все же оказывались не полностью рыжими) [8].

Сегодня еврейский народ живет в небывалое время. У него есть возрожденное государство, хотя и далекое от единства в связи с противоборством различных религиозных и политических сил; в то же время постоянное ощущение возможности новой катастрофы, усиливаемое не потускневшими воспоминаниями о холокосте, никуда не делось. Эсхатологические ожидания процветают, хотя и выражаются очень по-разному. В 2004 году группа из 71 раввина, собравшись в Тверии, попыталась восстановить Санѓедрин. Чем большее давление испытывают религиозные сионисты, живущие в поселениях на оккупированных территориях, тем больше соблазняет их возможность смотреть не только в прошлое, вспоминая божественные обещания, но и в грядущее, лелея мессианские чаяния. Действительно ли именно такое будущее ожидает иудаизм? Будет ли расти уровень насилия, которое в последние десятилетия стало сопровождать религиозные споры между евреями, особенно в Государстве Израиль, или оно угаснет, как это не раз происходило за последние два тысячелетия, и сменится пусть неохотным, но принятием различных точек зрения? Историк Иосиф Флавий, полагавший, что знает будущее — и благодаря личному дару предвидения, и из Книги пророка Даниила, — все-таки не взялся объяснять своим греческим и римским читателям смысл окончания пророчества Даниила о «четырех царствах», отметив: «Мне нечего сообщать об этом, так как приходится описывать лишь прошлое и уже случившееся, а не раскрывать будущее». Подобную сдержанность в прогнозировании грядущих событий нельзя не признать мудрой [9].

Благодарности

Идея этой книги принадлежит Стюарту Проффитту из издательства Penguin. В разговоре со Стюартом я предложил написать книгу, в которой излагались бы новые идеи, появившиеся у меня за много лет чтения в Оксфорде лекций о течениях в иудаизме конца эпохи Второго храма и о формировании раввинистического иудаизма. Стюарт убедил меня, что книга должна охватывать периоды как до, так и после эпохи, находящейся в центре моих научных интересов. Я с энтузиазмом взялся за эту задачу — трудную, но позволяющую дать более широкую перспективу.