История иудаизма - [204]

Среди еврейских мыслителей Маймон был не единственным, кто погрузился в восхитительный новый мир философии Просвещения, но практически не оставил следа в религиозной жизни евреев — своих современников. Маскил из Галиции Нахман Крохмаль в начале XIX века разработал на основе идей Вико[165] и Гердера, а также Канта, Шеллинга и Гегеля собственную идеалистическую философию. По Крохмалю, монотеистический Бог иудаизма есть абсолютный дух, в котором существует все (в том числе и божества других народов), а у каждого народа (в том числе и у евреев) есть свое духовное начало, которое проходит в своем развитии жизненный путь от рождения до гибели. При жизни Крохмаля (он умер в 1840 году) эти идеи почти не были распространены, но после его смерти получили известность благодаря участникам движения Wissenschaft des Judentums и, в частности, Леопольду Цунцу, подготовившему в 1851 году издание ряда его трудов. Столь же независимым мыслителем был младший современник Крохмаля — врач и поэт Соломон Штейнхейм, который родился в Германии и даже после переезда в Италию писал на немецком языке. Штейнхейм свирепо атаковал как христианство, так и мендельсоновский рационалистический подход к религии; он настаивал, с одной стороны, что истины откровения не есть плод человеческого разума, а с другой — что они должны подтверждаться философией. Представление Штейнхейма о том, что религиозный опыт так же следует подвергать эмпирической проверке, как и другие стороны человеческой жизни, оказалось чуждым как традиционалистам (для которых его философия была слишком рационалистической), так и реформаторскому духу, к моменту его смерти (1866) царившему среди немецких евреев и плодившему внутри иудаизма новые деноминации, влияние которых прослеживается и по сей день [6].

В проповеди 1853 года Самуэль Гольдхейм, раввин реформистской общины Берлина, занимавший эту должность с 1847 года до своей смерти в 1860 году, выразил главное желание реформистского движения — чтобы евреи, пользуясь своим рассеянием между народами, освободились от специфически национальных черт, свойственных традиционному иудаизму как религии исключительно сынов Израиля, и несли свет духовности всему человечеству:

Израилю суждено изливать свет своих мыслей, пламя своих чувств, жар своих переживаний на все души и на все сердца земли. Тогда все эти народы и нации, каждый в соответствии с особенностями своей земли и историческими характеристиками, приняв наши учения, зажгут свои собственные светильники, которые будут уже светить самостоятельно, согревая их души. Иудаизм станет исполненной благословениями и обетованиями рассадой для народов, но не полнорослым зрелым деревом с корнями и стволом, увенчанным сучьями и ветками, цветами и плодами, — деревом, которое нужно всего лишь пересадить в чужую почву… В этом и состоит наша задача: поддерживать иудаизм внутри еврейского народа и в то же самое время распространять иудаизм среди народов мира; защищать еврейское чувство единства, нашу жизнь и нашу веру, но не в ущерб чувству единства со всем человечеством; лелеять любовь к иудаизму, но не в ущерб любви к человеку. Да поможет нам Бог и даст нам силы разыскать путь истины, не сойдя с тропы любви!

Берлинская община под руководством Гольдхейма перенесла празднование седьмого дня на воскресенье и разрешила браки с неевреями, акцентируя различие между вечным нравственным учением иудаизма и преходящими обрядовыми законами, которые, по ее мнению, утратили свою силу в современную эпоху. Гольдхейм был самым радикальным из представителей движения, которое уже почти полвека добивалось решительной модернизации еврейского культа [7].

Движение это началось в просвещенной верхушке еврейского общества, на которую повлияла универсалистская теология Мозеса Мендельсона. В 1808 году богатый финансист Исраэль Якобсон (вероятно, именно по его совету Наполеон годом ранее учредил верховный еврейский совет в Париже — Французский Синедрион) построил в Касселе синагогу, где проповеди читались по-немецки, а совершавший богослужение раввин (сам Якобсон) был одет так, как одеваются протестантские священники. В Берлине, куда Якобсон переехал после падения Наполеона, он вел такие же проповеди в частных домах, пока ортодоксальные раввины города в 1823 году не убедили правительство запретить частные синагоги. Но к тому времени примеру Якобсона уже последовали в Гамбурге, и новое движение начало набирать обороты [8].

Гамбургское общество Нового храма израильтян основали 66 евреев-мирян, которые 18 октября 1818 года освятили здание синагоги. Они ясно представляли свои цели и писали в уставе своей общины:

Так как многие евреи уже некоторое время пренебрегают общественным богослужением из-за того, что знание единственного до сей поры языка службы становится все более редким, а также из-за многих других одновременно подкравшихся проблем, — нижеподписавшиеся, убежденные в необходимости восстановить подобающее достоинство и значимость общественного богослужения, объединились, дабы последовать примеру нескольких общин сынов Израиля, в особенности берлинской, и планируют учредить также и в этом городе для себя и для своих единомышленников величавый и благопристойный ритуал, в соответствии с которым может проводиться служба в субботу, святые дни и по другим торжественным случаям; этот ритуал будет соблюдаться в их собственном храме, который будет воздвигнут с этой целью специально.