История Италии. Том III - [15]
Особенно большого успеха вновь образованная фашистская партия добилась в организации профсоюзного движения. В январе 1922 г. в Болонье состоялся съезд организованных фашистами профсоюзов. На съезде были представители руководства фашистской партии. И одним из первых было принято решение о том, что все организованные фашистами профсоюзы будут подчиняться вновь образованной партии[91]. В основу действий фашистских профсоюзов была положена опять-таки идея нации, во имя интересов которой необходимо было, по словам фашистов, добиваться сотрудничества рабочего класса с буржуазией.
К началу 1922 г. фашисты расширяют свое влияние среди молодежи, главным образом учащейся молодежи, выходцев из мелкобуржуазных слоев населения. Муссолини объявляет свою партию «партией молодых». В своей пропаганде он демонстративно противопоставлял молодежь «старым одряхлевшим политическим партиям, которые погрязли во взаимной борьбе и завели нацию в тупик». В этом слышались отголоски синдикалистских идей Сореля, которые сыграли определенную роль на ранних этапах формирования фашистской идеологии[92].
К началу 1922 г. экономический кризис в Италии достиг наивысшей точки. В январе этого года число безработных было равно уже 607 тыс. человек[93]. Обанкротились два крупнейших монополистических объединения — «Ильва» и «Ансальдо». Потерпел крах крупнейший банк страны — «Банко итальяно ди сконто». С этим банком были связаны многие магнаты крупной промышленности.
Они требовали от правительства покрыть дефицит банка за счет средств национального бюджета. Но правительство, руководимое Бономи, не решалось на этот шаг и тем самым в еще большей мере подорвало свой авторитет в глазах крупной промышленности и финансовой буржуазии.
Критика слабого и нерешительного правительства Бономи велась и «справа», и «слева». 2 февраля 1922 г. оно вынуждено было подать в отставку. Начался самый длительный в истории Италии с момента ее воссоединения правительственный кризис, который продолжался до 25 февраля. В конце концов в результате многих компромиссов было составлено лоскутное коалиционное правительство во главе с Факта. Позже этого премьера прозвали Ромулом Августулом по имени последнего римского императора. Трудно было найти менее авторитетную и более бесцветную фигуру. Словно итальянский парламентаризм и впрямь решил вырыть себе могилу — лучшего могильщика нечего было и желать.
А фашизм в это время уже перешел к прямой атаке на демократию. Во время февральского правительственного кризиса фашисты устроили в Риме, Флоренции и Болонье демонстрации под лозунгами: «Да здравствует диктатура!», «Долой парламент!» Муссолини выступил со статьей, озаглавленной «Идем ли мы к диктатуре?». Он писал: «Сегодня в свете нового политического и парламентского опыта возможность диктатуры должна быть серьезно рассмотрена… Можно допустить, что лозунг фашистских демонстрантов в Болонье будет подхвачен завтра по всей Италии»[94]. Важно подчеркнуть, что речь идет уже не о нападках на правящий либеральный класс, а об отрицании всей системы и идеологии демократии. Элементы этого отрицания были и раньше. Но теперь — в начале 1922 г. — оно становится совершенно определенным. «XIX век, — писал Муссолини, — был преисполнен лозунгом «все», этим боевым кличем демократии. Теперь настало время сказать: «немногие» и «избранные»… Жизнь возвращается к индивиду… Тысячи признаков свидетельствуют, что нынешнее столетие является не продолжением минувшего, а его антитезой»[95].
И может быть именно в это время со всей силой обнаружился серьезный политический просчет либералов как правящего класса. В своем отношении к фашизму они оказались в положении пресловутого мага, бессильного обуздать вызванные им силы. Антидемократический характер фашистского наступления становился теперь все более очевидным. И если демократия в Италии показала свою несостоятельность перед лицом этого наступления, то в значительной мере причиной этого были не только просчеты ее политиков, но и ее «ущербность» в историческом плане. Довольно значительная часть общественного мнения Италии относилась скептически к демократии в том виде, в каком она существовала в их стране.
Рабочее движение в целом продолжало искать средства борьбы против фашизма исключительно на пути классового объединения пролетариата. Идеи защиты демократии и широкого антифашистского единства в концепциях руководителей рабочего движения практически отсутствовали. В феврале 1922 г. был создан координационный центр профсоюзной борьбы пролетариата под названием «Союз труда». В его создании участвовали представители Всеобщей конфедерации труда и ряда других автономных классовых профсоюзных организаций трудящихся. Все они перед лицом экономического и политического наступления реакции заявили о своем стремлении к единству[96]. Однако новое объединение не сумело стать действенной силой в борьбе против фашизма. Во главе его встали реформисты из ВКТ, которые не считали возможным организовать массовое выступление пролетариата в это время.
Успешной борьбе профсоюзных организаций трудящихся против фашизма мешало также отсутствие единства двух пролетарских партий. Социалистическая партия вообще не имела сколько-нибудь позитивной программы борьбы против фашизма. Эта партия продолжала отвергать перспективу организации вооруженного сопротивления фашизму. Что же касается компартии, то на съезде в марте 1922 г. она вновь подтвердила прежнюю сектантскую линию. Причем подтверждение это в так называемых Римских тезисах было сделано в такой резкой и категорической форме, что сами эти тезисы стали позже символом сектантства в его высшей степени. Содержание Римских тезисов может быть сведено к нескольким основным положениям и лозунгам, а именно: нет никакой разницы между буржуазной демократией и фашизмом — все это формы диктатуры буржуазии; тактика партии должна оставаться постоянной вне зависимости от изменений обстановки; никаких соглашений с партиями и группами, не разделяющими программных установок коммунистов. Тезисы призывали к борьбе за диктатуру пролетариата и установление Советской власти в Италии
