История Италии. Том II - [2]

Влияние на Италию Великой французской революции. Социально-политическая борьба в итальянских государствах в 1789–1795 гг.

Революционный взрыв во Франции, падение Бастилии — символа абсолютистской тирании — и дальнейшие успехи революции произвели огромное впечатление на умы современников в Италии и вызвали самый широкий отклик. События во Франции отныне неизменно приковывают к себе внимание различных общественных кругов в государствах полуострова и становятся предметом толков, горячих обсуждений и споров, происходивших и в аристократических салонах, и в харчевнях, где собиралась городская беднота[1]; слухи об этих событиях докатывались до глухих деревень. Французские газеты и другие политические издания, содержавшие сведения о развитии революции, ожидались в Италии с нетерпением, читались с жадным интересом, и почерпнутые в них известия передавались из уст в уста. Живой интерес итальянского общества к Французской революции запечатлелся во множестве появившихся в 90-е годы печатных и рукописных сочинений, диалогов, стихотворений, пасквинад и карикатур, посвященных событиям во Франции.

Выдающиеся итальянские поэты Уго Фосколо, Витторио Альфьери, Ипполито Пиндемонте воспевали в стихах революцию и ее деятелей, отразив в своих произведениях тот энтузиазм и восхищение, с которыми многие образованные люди Италии из среды буржуазии и дворянства встретили весть о революционных событиях во Франции.

Новые революционные идеи, мощным излучателем которых стала Франция, и сама практика революции в этой стране стимулировали развитие политического сознания итальянцев. Принятая во Франции «Декларация прав человека и гражданина», провозглашавшая свободу, политическое равенство, безопасность личности и сопротивление угнетению в качестве «естественных и неотъемлемых прав человека», звучала в условиях феодально-деспотических режимов итальянских государств подобно набату. Отношение к Французской революции и декларированным ею принципам на многие годы стало пробным камнем, определявшим идейные и политические позиции отдельных личностей и целых социальных слоев. Революция вызвала глубокий раскол итальянского общества ка два противостоящих лагеря — тех, кто в той или иной форме принимал ее принципы, и тех, кто безоговорочно отвергал революцию в целом, видя в ней угрозу полного разрушения существующего строя[2]. Страх перед революцией и ненависть к ней, охватившие феодальное дворянство, церковь и правительственную касту, постоянно подогревались опасением, что французский пример окажется заразительным и вызовет социальные потрясения в Италии. Брожение среди народных масс, усилившееся вскоре после начала Французской революции, давало тому веские основания.

Отдельные выступления деревенских низов, участники которых заявляли о своем желании «поступить так, как французы», произошли в начале 90-х годов в государствах Центральной и Южной Италии[3]. Однако наибольший размах и силу борьба деревенских масс приобрела в Сардинском королевстве. Здесь крестьянство испытало на себе особенно значительное воздействие Французской революции, поскольку сведения о революционных событиях в соседней Франции доходили до населения Пьемонта быстрее и с большей полнотой, чем в других районах Италии, но главным образом потому, что в пьемонтской деревне в конце XVIII в. резко обострились социальные противоречия.

Феодальный строй был все еще живуч в Сардинском королевстве. Титулованные и нетитулованные сеньоры, взимавшие с крестьян феодальную ренту, сохраняли за собой отчасти судебные права, а также право охоты, рыбной ловли, сбора пошлин за проезд по мостам, отвода воды в реках, исключительное право на хлебные печи и мельницы. Церковь ревностно заботилась о получении десятины. Абсолютистское государство душило крестьян и городские низы различными налогами и податями, среди которых были налоги на урожай, рабочий скот, на ремесла и подсобные промыслы, подушный налог на подданных короля старше 7 лет, налоги за аренду земли и за обработку собственного участка, ненавистный налог на соль, вынуждавший крестьян покупать ее по высоким ценам, налог на сальные свечи[4].

Но, взваливая на плечи деревенского населения тяжкое бремя, феодальный строй все же обеспечивал крестьянам определенную стабильность их хозяйственного положения. В последние же десятилетия XVIII в. этой стабильности хозяйственных отношений в пьемонтской деревне был нанесен сильный удар в результате перехода многих владельцев имений (преимущественно в равнинных районах страны) к системе крупной аренды. Новые арендаторы ломали традиционный хозяйственный уклад, превращая крестьян в батраков или навязывая им новые, крайне невыгодные условия издольщины и колоната. Эксплуатация пьемонтского крестьянства, обязанного отныне вместо старых феодальных поборов выплачивать ренту предпринимателям, значительно усилилась. Все большее число крестьян, которым нехватало продовольствия до следующего урожая, а также батраков и сельскохозяйственных рабочих вынуждено было постоянно покупать на рынке продукты питания, и прежде всего хлеб. Поэтому непрерывный рост цен на продукты сельского хозяйства во второй половине XVIII в. больно ударял по деревенским и городским низам Пьемонта, что заставляло их уже в 70–80-х годах протестовать против дороговизны. В 90-е годы в связи с усилением экономических трудностей и рядом неурожаев нехватка хлеба приобретает хронический характер. Проблема обеспечения хлебом и поддержания цен на зерно становится насущной и жгучей проблемой пьемонтской деревни.