История Испании. Том I - [285]

Изгнание, несмотря на общую ненависть к евреям, нашло в Арагоне и Кастилии достаточно противников и критиков, о чем свидетельствуют хронисты конца XV и XVI вв. Один из них, автор истории царствования короля Фердинанда, говорит: «Было много лиц, считавших, что король совершил ошибку, пожелав изгнать из своих владений народ столь полезный и трудолюбивый, который достиг в его королевстве такого значения как по своей численности и влиянию, так и благодаря способностям к обогащению. И говорили они также, что больше надежды на их обращение было бы, если бы их оставили, а не изгнали, в особенности если они должны будут жить среди неверных» (Сурита, «Анналы», II, кн. 1, гл. VII).

Только в Каталонии изгнание прошло без протестов и столкновений. Известно, что в Барселоне уже изгоняли евреев в 1392 г. по распоряжению Хуана I, обнародованному за год до этого, и что новое подобное же распоряжение, данное Альфонсом V в 1425 г., было подтверждено Фердинандом в 1479 и 1481 гг.

Обращенные и инквизиция. Однако указом 1492 г. еврейский вопрос не был разрешен окончательно. Те религиозные мотивы, которые главным образом и побуждали духовенство и королей выступать против евреев, определяли также в той или иной степени и отношение как к обращенным до 1492 г., так и к принявшим христианство в год изгнания. И хотя изгнание обосновывалось также и необходимостью предотвратить то влияние, которое могли оказать оставшиеся верными иудаизму на крещеных евреев, но должно отметить, что большие опасения вызывали не изгоняемые, а обращенные евреи.

Было бы ошибочно полагать, что все они грешили равнодушием к новой вере и проявляли неудержимое стремление вернуться в лоно иудейской религии. Многие из них стали искренними и даже чрезмерно ревностными католиками, благодаря чему и получали иногда высшие церковные должности. Некоторые обращенные, как, например, епископ Пабло де Санта-Мария, выделялись именно как преследователи своих единоверцев. Многие из прелатов XV в. были обращенными или детьми обращенных; но и в жилах духовных лиц, которые не были непосредственными потомками обращенных, также текла еврейская кровь. К числу таких прелатов относятся, в частности, епископ Бургосский Алонсо, епископ Сеговийский Хуан Ариас, архиепископ Гранадский, духовник королевы Изабеллы Эрнандо де Талавера, несколько галисийских епископов (о чем свидетельствует бреве Сикста IV от 25 мая 1483 г.) и множество духовных лиц более низкого звания. Однако предубеждение было столь велико, что даже эти лица находились на подозрении.

В 1480 г. в Севилье была создана кастильская инквизиция, которой присущи были следующие особенности: зависимость от светской власти и изъятие из обычной юрисдикции епископов. Инквизиторами были назначены доминиканцы Хуан де Сан-Мартин и Мигель де Морильо, а помощником их — Хуан Руис де Медина. Это новое учреждение сразу же начало применять по отношению к еретикам традиционные методы преследования и наказания.

Когда начались доносы, множество обращенных Севильи и других: близлежащих городов (например, Хереса) обратились в бегство, опасаясь, обвинения в ереси. Было издано распоряжение о задержании и конфискации имущества этих «весьма подозрительных» лиц, причем тогда обнаружилось, что знать покровительствует обращенным. Об этом свидетельствует один приказ (от 2 января 1481 г.), разосланный инквизиторами маркизу Кадисскому и всем герцогам, маркизам, графам и рыцарям Кастилии, в чьих поместьях и владениях укрывались беглецы. Однако в Севилье их осталось еще много, так как задержанные (среди которых были городские присяжные, бакалавры и законоведы) заполнили монастырь Сан-Пабло, приспособленный под тюрьму, и замок Триану. 6 февраля 1481 г. состоялось первое аутодафе. Шестнадцать преступников были сожжены на костре. По свидетельству одного современника (Бернальдеса), за восемь лет трибунал Севильи осудил на казнь 700 и приговорил к пожизненному заключению или к суровым наказаниям 5 тыс. человек.

Уже из первых указов королей явствует, что хотя основное внимание инквизиции направлено было на иудействующих, но в ведении оказались также еретические действия любого рода. При реформе кастильской инквизиции Сикст IV (1482 г.) ясно указал на подобное расширение ее функций, результаты которого в отношении морисков уже отмечались. Несомненно, преследование обращенных оказало влияние на положение: и на конечную судьбу евреев. И не без оснований один современный историк сказал, что «преследования инквизиции распаляли враждебные чувства к евреям и ускорили их изгнание».

Бесспорно, что рвение инквизиторов было в ряде случаев чрезмерным: и задевало невиновных, доказательством чего может служить факт возбуждения дела против самого Эрнандо де Талаверы, а также жалобы на суровость, кастильских инквизиторов, которые подавались в первые годы существования трибунала папе. Различные бреве Сикста IV (от 29 января 1482 г., 23 февраля и 2 августа 1483 г.) отмечают случаи превышения власти инквизиторами и говорят о «невинных жертвах».

Гомес Манрике, коррехидор Толедо, возмущенный тем, что раздувается чувство ненависти к обращенным, не раз выступал в их защиту, покровительствуя жителям Толедо, особенно в 1484 г., когда он просил королеву. Изабеллу заставить инквизицию отказаться от свойственного этому судилищу образа действий. Не он один протестовал против действий инквизиции, желая уменьшить вред, который причинялся ее фанатическим рвением. Так, в 1482 г. городской совет Хереса жаловался на произвольные конфискации имущества обращенных.