История ислама. От доисламской истории арабов до падения династии Аббасидов - [97]

После сражения «в саду смерти» храбрый Мусанна Ибн Хариса, став во главе многочисленных полчищ Бену Бекр Ваиля, кочевавших в северо-восточном углу Аравии, покорил без особых усилий всю береговую полосу Бахрейн, признававшую доселе персидское владычество. Таким образом, к концу 11 (началу 633 г.) арабы достигли границ собственно Персии. Внутри полуострова не предстояло никакого более дела воинственным и хищным бедуинам. Тогда они стали припоминать, какую знатную добычу добывали некогда в странах по ту сторону границ, а раз даже, после падения Лахмидов, лет 25 тому назад нанесли поражение самому персидскому наместнику Хиры. Дети пустыни, быть может, прослышали также и про то, что там, в Персии, опять идет безурядица: новый царь Иездегерд, севший на престол в конце 632 г., никак не может управиться с приверженцами несовершеннолетнего своего конкурента, Хормизда V, и другими внутренними врагами[143]. Арабы и воспользовались этим удобным моментом, чтобы порыскать в чужой стране, по примеру отцов своих. До ушей халифа скоро дошли слухи об удачных хищнических набегах Мусанны к устью Евфрата. Ему было предложено официально из Медины собрать как можно более охотников в своем племени и стать под начальство Халида, войска которого, между тем, очутились свободными после полного успокоения средней Аравии. К полчищам правоверных, расположенным у Акрабы, примкнули еще многие из племен вновь обращенных, образуя почтенную армию силою до 10 000 человек; к ней присоединился и Мусанна со своими 8000 бекритов. Тогда Халид двинулся в конце 11 (в начале 633) к устьям Евфрата, в персидские владения. Большую долину Евфрата и Тигра, т. е. Вавилонию и Халдею, низменную часть Месопотамии и местность между обеими реками, страны, граничащие с одной стороны с Сирийской пустыней, а с другой — доходящие до Мидийских гор, арабы привыкли исстари называть Севад[144], или Ирак[145].

В те времена и еще несколько столетий спустя страна эта, орошенная по всем направлениям древней, весьма разветвленной системой каналов, была одной из плодоноснейших, можно даже сказать, из самых плодородных во всем свете. Для того именно, чтобы оградить ее от разбойничьих нападений хищников пустыни, персы и организовали пограничное государство Хиру. Надо было поэтому прежде взять этот главный центр христианско-персидско-арабских племен и затем уже переправиться через Евфрат. Но Абу Бекр решил иначе. Он приказал Халиду прямо вторгнуться в южную оконечность Севада; меж тем одновременно другой отряд, под предводительством Ияда, направлен был дальше на восток, через степи, на Хиру, дабы отвлечь возможный удар неприятеля во фланг Халиду. Вначале шло все благополучно[146]. Вследствие прежних хищнических набегов Мусанны персидский наместник южной Вавилонии, Хормизд, стянул войска, и арабы натолкнулись на них у Казимы, в двух днях расстояния от позднейшей Басры. Все, что мы знаем об отдельных событиях и всех вообще сражениях данного периода, походит скорее на беспорядочное собрание отрывочных известий, чаще всего анекдотической окраски и сомнительной достоверности. До нас не дошло даже хотя бы несколько ясной картины о расположении обоих войск и тактических передвижений во время борьбы. Так или иначе, персы были побиты (Мухаррем 12 = март 633 г.), несмотря на то что они, по весьма, положим, сомнительному показанию арабских историков, были частью связаны между собой цепью; поэтому и называется эта первая стычка «цепным боем»[147]. Пал сам Хормизд, как говорят, от руки Халида; победителям досталась богатая добыча. В первый раз тут удалось кочевникам увидеть одну из тех драгоценных диадем, какие обыкновенно носили персидские вельможи, украшенную рядами благородных камней. Доселе как редкость, в виде обломков неопределенной стоимости, попадали они иногда вовнутрь Аравии, теперь же предназначалась она целиком в государственную казну[148]. Так же точно послан был в Медину захваченный в бою слон, в высшей степени возбудивший изумление жителей Медины, никогда не видавших подобного животного. При виде его некоторые из наиболее наивных женщин серьезно сомневались — было ли это творение божие или искусственное подражание природе. Но бедуинам в набегах приходилось видеть многое еще более изумительное. После «цепного боя» отважно переправилось все войско через Евфрат и бросилось грабить южную часть Междуречья, умерщвляя всюду взрослых и уводя за собой жен и детей — очень понятно, это делалось только в поместьях персидских крупных владельцев, должностных лиц и полицейских чинов. Мирных крестьян, по большей части арамейцев, т. е. семитского происхождения, оставляли в покое. Настолько мудрости хватило и у Халида, чтобы не зарезать курицу, несущую золотые яйца. А чтобы она не очень раздобрела, об этом, как мы увидим впоследствии, позаботились с большим искусством. Так арабы продолжали и дальше проникать в страну, Мусанна со своими бекритами впереди, зная лучше других местность. Совершенно неожиданно наткнулся он вдруг у Мазара на новый отряд персидского войска, который, при первой вести о нарушении мира арабами, выслан был из столицы, чтобы наказать дерзких грабителей. Ими командовал предводитель из дома Карен, одной из благороднейших и могущественнейших семей всего персидского дворянства; по дороге присоединились к нему и беглецы, уцелевшие после «цепного боя». Халид с главными силами подоспел вовремя на выручку своему сподвижнику и угрожавшее ему поражение легко обратил в победу. Между тем по царским повелениям стягивались все новые войска и направлялись в Вавилонию. Выступили также в поход христианские арабы из наместничества Хиры, собирались сильные отряды кочевавших в самом Междуречье бедуинов, заколыхались и бекриты Ваиль, которых подмывали отвращение к исламу, а также воспоминания о прежних племенных распрях