История ислама. От доисламской истории арабов до падения династии Аббасидов - [168]

Пути, по которым Омейяды двинули снова вперед полчища мусульман для распространения скорее владычества своего, чем веры, обозначались очень определенно удлиненным географически протяжением государства. Более исключительно, чем как это водится ныне, необходимо было в те времена вести войну по преимуществу на суше. При самых даже благоприятных условиях флот лишь случайно мог тогда способствовать предприятиям, задуманным в широких размерах; нигде не мог он иметь решающего влияния. Вот почему одни только водные поверхности, образуемые Индийским океаном, Каспийским, Черным и Средиземным морями, составляли неодолимое препятствие для дальнейшего поступательного движения мусульман. Лежащая же между этими морями суша была замкнута, отчасти на восток и север, горными нагромождениями, кряжами Центральной Азии и Кавказа, а также раскинувшимися на большие пространства степями между озерами Балхаш, Арал и Каспийским морем; на юго-западе же колыхалось море песка большой африканской пустыни. Таким образом, оставались доступными для завоевателя лишь утесистые проходы в Индию, Туркестан и Малую Азию, а далее на запад — узкая береговая полоса Северной Африки. Выделяются поэтому три громадные арены, на которых разыгрываются в течение ближайших сорока лет главнейшие военные драмы: Индия, Афганистан и Туркестан — на востоке; Армения и Малая Азия — в центре; западная Африка с Испанией и южной Францией — на западе. Из них восточная лишена особого преобладающего значения. Здесь не пришлось арабам бороться с равносильным врагом. Громадное пространство Индии и климат ее, понудившие некогда Александра Великого повернуть назад, несравненно менее послужили препятствием многочисленным полчищам сынов пустыни, а дикая храбрость турецких племен, лишенная пока еще общего руководительства, не могла долго выдержать против натиска хорошо дисциплинированных войск, направляемых к тому же искусными мусульманскими полководцами. Поэтому шло здесь движение просто и неизменно все вперед до тех пор, пока успехи на других театрах военных действий не препятствовали раздроблению сил халифата, а укрепленный Абд-аль-Меликом и Хаджжаджем порядок внутри государства не был еще нарушаем. Мы уже видели ранее, что Мухаллаб успел обложить данью все тюркские страны между Кабулом и Хивой, но возникшая вскоре междоусобная война, а затем возмущение Абдуррахмана дали возможность вновь завоеванным провинциям отделиться на некоторое время от ислама. Сын Мухаллаба, Язид, назначенный с 82 (702) наместником в Хорасан, не уступал отцу по способностям, но обладал слабым характером. На недосягаемой высоте могущества, на которую вознес Мухаллаб свой дом, приютился сын, погруженный в бездеятельность. Окруженный почетом и прославляемый за рассыпаемые всем своим приближенным щедроты без конца, лишь в крайнем случае и на короткое время сбрасывал он с себя апатию и действовал энергически. Простой, строгий и бережливый Хаджжадж не мог, понятно, питать к нему доверие; к тому же наместник прямо-таки недоумевал, как можно покойно сложа руки сидеть на границе государства, имея в своем распоряжении несколько десятков тысяч годных к употреблению войск. В довершение всего Язид был на востоке представителем южных арабов. Кайсит Хаджжадж, хотя старался не преследовать их ради сохранения государственного спокойствия, считал все-таки целесообразным всеми способами препятствовать им занимать выдающиеся места. Поэтому в 85 (704) Язид был смещен. Наместником Хорасана назначен был Кутейба ибн Муслим, кайсит по происхождению из племени Бахилы. Выдающееся дарование полководца соединялось у него с честолюбием и энергией. Со вступлением Валида в управление (86 = 705) Кутейба предпринял, опираясь на Мерв, целый ряд походов, покоряя одно за другим раздробленные мелкие тюркские княжества по ту сторону Оксуса. Последствием этих военных предприятий, сопровождаемых переменным счастьем, было занятие Пейкенда (87 = 706), Бухары (90 = 709), Кеша (ныне Шехрисебз, 91 = 710), Самарканда (93 = 712), Хаваризма (Хива, 93 = 712); а в 94 (713) впервые мусульманские войска переправились чрез Сейхун (Яксарт, Сыр Дарья) и проникли в Фергану и Шаш (Ташкент). На основании довольно сомнительного, правда, источника дошло известие, что Кутейба проник даже в область Кашгара, но со смертью Валида в 96 (715) и со вступлением на трон Сулеймана происходят новые смещения наместников. Уже в 95 (714), несколько ранее своего повелителя, скончался Хаджжадж Новый властелин явно покровительствовал йеменцам, и сын Мухаллаба Язид снова водворился в Мерве, отличаясь по-прежнему блеском и расточительностью. Плохой ареной для его необузданной натуры могли служить суровые страны севера, реки которых представляли доселе невиданное арабами зрелище полного замерзания зимой. Захотелось наместнику хоть какой-нибудь деятельности, и он занялся покорением еще не побежденных народцев южного и восточного берегов Каспийского моря. К тому же области эти препятствовали свободному сообщению между Мидией и восточными областями. Успехи, одержанные им в Джурджане и Табаристане, были, однако, преходящего свойства и не привели к действительному укрощению воинственных горных племен, хотя в общем это рискованное предприятие кончилось с внешней стороны почетно: с жителями заключен был довольно сносный договор. Затем Язид не двигался более из Мерва, поглощенный единственной заботой выколачивания громадных сумм с жителей своих провинций. Он расточал их немедленно же с щедростью поистине княжеской, ведя неслыханно роскошную жизнь. И все тогдашние поэты пустились взапуски друг перед другом восхвалять дом Мухаллаба за его блеск и щедроты; государственные кассы пустели, но еще более страдали вверенные его попечению области. Омар II был вполне прав, когда отставил его в 100 (718) г. Беспрерывно меняющиеся наместники не сумели, однако, и в следующие ближайшие годы удержать завоевания, совершенные Кутейбой. Своеобразная политика Омара II чуть не заставила даже серьезно отказаться от всех завоеваний, сделанных за Оксусом. Следующий халиф, Язид II, вообще ни о чем особенно не заботился. Нет ничего удивительного поэтому, что начинал с 107 и по 120 (725–738) безостановочно следуют восстания за восстаниями, и все страны по ту сторону Оксуса, даже Балх и Герат, отторгаются от халифата. Лишь при более энергичном Хишаме удалось талантливому Насру ибн Сейяру снова отвоевать отпавшие провинции с присоединением к ним Ферганы и Шаша, но благоприятное положение дел продолжалось здесь, положим, слишком недолго. Быстро наступивший упадок династии Омейядов повлек за собой еще раз уничтожение господства ислама над тюркскими землями. При Аббасидах арабы успели только вернуть свои прежние завоевания и укрепиться здесь более прочно. Еще труднее, чем за Оксусом, приходилось мусульманам в нынешнем Афганистане. Хаджжадж удовольствовался умеренной данью, наложенной на кабулского тюркского царька. Эта в высшей степени пересеченная гористая местность внушала даже Кутейбе некоторое почтение к «проклятой сторонке». Со смертью Валида никто из полководцев, собственно, и не решался туда сунуться, и властелин Кабула в течение долгого еще времени мог безнаказанно считать себя ни от кого независимым.