История Индии. XX век - [59]
Правительство тут же воспользовалось отсутствием свараджистов в собрании и провело необходимые ему решения. К тому же в Партии свараджа начались противоречия и даже расколы в Центральной провинции и Бенгалии, где вместо Ч.Р. Даса вновь избранный лидер партии в законодательном совете Дж.М. Сенгупта пытался заручиться поддержкой руководителя Мусульманской лиги в Бенгалии А.К. Фазлул- Хака[275].
Незадолго до выборов в законодательные собрания из Партии свараджа вышел Лала Ладжпат Рай. Он обвинил ее в том, что она жертвует интересами индусов, и присоединился к создаваемой М.М. Малавией Независимой конгрессистской партии.
На выборах в законодательные советы 1926 г. Партия свараджа понесла значительный урон. Ее позиции были ослаблены повсюду, кроме Мадраса. В Центральном законодательном собрании она получила 38 мест из 100 и осталась самой крупной партией только в Бенгалии и Центральных провинциях, но не располагала там большинством голосов. Новая расстановка сил в Центральном собрании затрудняла принятие индийцами согласованных решений. Практически все партии и группы в собрании испытывали внутренние разногласия и расколы. В этих условиях правительству не представляло труда проводить свои решения, сохраняя видимость демократической процедуры.
После достигнутого компромисса с Ганди свараджисты еще некоторое время участвовали в работе Центрального законодательного совета. В этой связи особый интерес представляло выдвинутое Мотилалом Неру предложение созвать конференцию круглого стола для выработки схемы по созданию «ответственного правительства» в Индии. Эта схема должна была быть одобрена Центральным законодательным собранием, а затем британским парламентом. Имелось в виду добиться для Индии статуса доминиона. При этом М. Неру поставил под сомнение власть британского парламента над Индией. Предложение М. Неру получило большинство голосов в Совете (64 против 48).
Однако правительство Индии не имело в виду проведение радикальных изменений в управлении страной. Оно заявило, что «ответственное правительство», предусмотренное в 1917 г. министром по делам Индии Э. Монтегю, пока еще не считается актуальным. Продвижение Индии к этой цели должно быть постепенным. Очередной шаг в этом направлении должен быть сделан не ранее 1929 г. До этого времени законодательные советы в центре и провинциях будут обладать ограниченными правами[276]. По-прежнему вице-король и губернаторы в провинциях по их усмотрению могли своими указами провести любой закон или заблокировать предложения законодательных советов. Таким образом, так называемая диархия английской колониальной администрации и индийских представителей в законодательных советах и даже в министерствах (например, в Бенгалии) оказалась на деле фальшивой[277].
На фоне гандистского движения несотрудничества с властями Хинду махасабха долгое время оставалась в тени. Активизация ее деятельности пришлась на 1923 г., когда под эгидой Махараджи Бенареса руководство Хинду махасабхи впервые провело свое заседание отдельно от Конгресса. Среди лидеров Махасабхи был Раджендра Прасад. Это заседание стало известно тем, что одобрило религиозный обряд шуддхи (очищение), принятый в свое время «Арья самадж» для возвращения в лоно индуизма тех индусов, главным образом неприкасаемых, которые ранее приняли ислам или христианство. Толчком для такого решения руководства Хинду махасабхи послужил Закон об управлении Индией 1919 г., по которому сохранялась избирательная курия для мусульман и вводилась такая же курия для индусов (так называемая общая курия), и численность каждой из этих общин приобретала особое значение. Со временем призыв Хинду махасабхи к проведению массовой кампании шуддхи стал водоразделом между секуляристами и шовинистами, которые заговорили о построении индусского государства (Хинду раштра) в Индии.
Большое влияние на деятельность Махасабхи оказала программа, сформулированная в речи Лала Ладжпат Рая – председателя на сессии Хинду махасабхи в Калькутте в 1925 г. В программе ставились следующие задачи: проведение собраний индусов по всей стране; оказание им помощи во время религиозно-общинных беспорядков; возврат в лоно индуизма тех, кто был насильственно обращен в ислам; организация спортивных занятий индусской молодежи; создание добровольных обществ; доступ в индусские храмы всем желающим; пропаганда языка хинди; проведение массовых индусских праздников; защита общинных интересов индусов в случае возникновения политических разногласий; улучшение положения индусских женщин. В программе содержалось и такое положение: «Поощрять добрые отношения с мусульманами и христианами»[278].
Тогда же, в 1925 г., основатель революционной партии «Гадар» Хар Даял выступил в одной из лахорских газет с заявлением о судьбах индусов Хиндустана и Панджаба. По его мнению, их будущее зиждется на четырех столпах: «Сплочении индусов; правлении индусов; шуддхи для мусульман; подчинении и очищении Афганистана и Пограничных провинций. До тех пор пока нация индусов не осуществит все это, писал Хар Даял, судьба наших детей и правнуков будет в опасности, и даже безопасность самой индусской расы будет под угрозой»
В книге анализируются армяно-византийские политические отношения в IX–XI вв., история византийского завоевания Армении, административная структура армянских фем, истоки армянского самоуправления. Изложена история арабского и сельджукского завоеваний Армении. Подробно исследуется еретическое движение тондракитов.
Экономические дискуссии 20-х годов / Отв. ред. Л. И. Абалкин. - М.: Экономика, 1989. - 142 с. — ISBN 5-282—00238-8 В книге анализируется содержание полемики, происходившей в период становления советской экономической науки: споры о сущности переходного периода; о путях развития крестьянского хозяйства; о плане и рынке, методах планирования и регулирования рыночной конъюнктуры; о ценообразовании и кредиту; об источниках и темпах роста экономики. Значительное место отводится дискуссиям по проблемам методологии политической экономии, трактовкам фундаментальных категорий экономической теории. Для широкого круга читателей, интересующихся историей экономической мысли. Ответственный редактор — академик Л.
«История феодальных государств домогольской Индии и, в частности, Делийского султаната не исследовалась специально в советской востоковедной науке. Настоящая работа не претендует на исследование всех аспектов истории Делийского султаната XIII–XIV вв. В ней лишь делается попытка систематизации и анализа данных доступных… источников, проливающих свет на некоторые общие вопросы экономической, социальной и политической истории султаната, в частности на развитие форм собственности, положения крестьянства…» — из предисловия к книге.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
На основе многочисленных первоисточников исследованы общественно-политические, социально-экономические и культурные отношения горного края Армении — Сюника в эпоху развитого феодализма. Показана освободительная борьба закавказских народов в период нашествий турок-сельджуков, монголов и других восточных завоевателей. Введены в научный оборот новые письменные источники, в частности, лапидарные надписи, обнаруженные автором при раскопках усыпальницы сюникских правителей — монастыря Ваанаванк. Предназначена для историков-медиевистов, а также для широкого круга читателей.
Грацианский Николай Павлович. О разделах земель у бургундов и у вестготов // Средние века. Выпуск 1. М.; Л., 1942. стр. 7—19.