История Индии. XX век - [58]
В свою очередь, С.Ч. Бос, один из помощников Ч.Р. Даса, писал: «Хотя свараджисты – лидеры и рядовые члены относились к Махатме с глубочайшим уважением, Партия свараджа была откровенно антигандистской, и она оказалась достаточно сильной, чтобы «заставить Ганди добровольно уйти из политики. Его отсутствие, по существу, продолжалось до сессии в Калькутте в декабре 1928 г.»[272].
Казалось, победа свараджистов была полной. Но дело было в том, что Ганди не хотел допустить раскола в Конгрессе, который и без того утратил свои позиции. Об этом свидетельствовал и тот факт, что на съезде в Белгауме присутствовало всего 1840 делегатов (в 1920 г. на сессии в Канпуре, например, было 14 500 делегатов, в 1921 г. в Ахмадабаде – 4700, в 1923 г. в Какинаде – около 6200 делегатов).
Но, пожалуй, самое главное состояло в том, что обстановка в стране резко ухудшилась – начались столкновения между индусами и мусульманами, которые нередко разгорались на сугубо бытовой почве. Но были и более глубокие причины, которые способствовали этому. Альянс между Конгрессом и Халифатским движением начал распадаться еще в 1922 г. после ареста Ганди, хотя один из лидеров этого движения Мохаммед Али председательствовал на сессии Конгресса в Какинаде еще в 1923 г. По мере угасания Халифатского движения связь между Конгрессом и мусульманами стала ослабевать. С другой стороны, конгрессистская агитация, особенно на низовом уровне, была далеко не секулярной и вызывала негативную реакцию мусульман.
Победа Партии свараджа на сессии Конгресса в Белгауме оказалась недолговременной. Партия столкнулась с нелегкой задачей финансирования ее деятельности. Членский взнос в три рупии с человека в год, разумеется, не мог обеспечить нормальное функционирование партии. Это относилось и к созданию собственной информационной базы. Лишь в одной Бенгалии у партии была своя газета «Forward». Индийские капиталисты не торопились вкладывать деньги в Партию свараджа, опасаясь соответствующей реакции со стороны британских властей. Позже Мотилал Неру говорил одному из индийских промышленников: «Невозможен союз между Конгрессом и индийскими капиталистами, которые стремятся нажить капитал на страданиях народа. Более подходящей для Конгресса является работа в этом направлении среди рабочих, а не владельцев фабрик. Я был введен в заблуждение патриотическими разговорами некоторых из моих личных друзей из числа фабрикантов. Махатмаджи никогда не верил в альянс с ними. И я сказал ему сейчас, что он был прав, а я ошибался»[273].
Сотрудничество между Партией свараджа во главе с М. Неру в центральном законодательном собрании с группой независимых под руководством Джинны продолжалось до начала 1925 г. Тогда Джинна заявил, что не может поддерживать политику свараджистов, направленную на обструкцию и разрушение конституции. С этого времени он занял ключевую позицию в собрании, что определялось в первую очередь его авторитетом и способностями как оратора и полемиста. Вместе с тем Джинна прекрасно понимал ограниченность возможностей законодательного собрания, поскольку, в соответствии с Законом 1919 г., генерал-губернатор обладал правом отклонять его решения.
Разрыв между свараджистами и группой независимых депутатов в собрании горячо приветствовался британской администрацией, которая стала тормозить реформы по предоставлению Индии самоуправления. Новый министр по делам Индии Биркенхед писал вице-королю: «Совершенно невозможно представить, что Индия когда-либо будет готова к статусу самоуправляемого доминиона». Он даже сомневался в том, что после 1929 г., когда надо будет пересматривать Закон об управлении Индией 1919 г., следует расширять конституционные реформы. Биркенхед признавал, что правительство Индии испытывает определенные трудности в законодательном собрании. Но он предвидел ослабление позиций индийцев в нем в результате раскола между свараджистами и независимыми: «Я надеюсь, этот раскол будет нарастать». Его надежда была связана с сохранением «вечной» религиозно-общинной ситуации. «Чем большего прогресса добивались индусы, – писал Биркенхед, – тем больше было недоверия мусульман и антагонизма между ними»[274].
Колониальные власти не собирались рассматривать вопрос о расширении конституционных реформ, на чем настаивали индийцы. В 1925 г. индийские депутаты в законодательном собрании опубликовали доклад, в котором говорилось, что диархия потерпела провал и что Закон 1919 г. нуждается в изменении. В июне 1925 г. скоропостижно скончался Ч.Р. Дас, и вся ответственность за деятельность Партии свараджа в законодательных органах легла на плечи М. Неру. Сессия Конгресса в Канпуре в декабре 1925 г. поддержала предложение М. Неру формально признать Партию свараджа как интегрированную часть конгрессистской организации. Сессия также приняла решение, что на следующих выборах в законодательные собрания в ноябре 1926 г. Партия свараджа будет действовать от имени Конгресса.
С учетом упорного нежелания властей пойти на дальнейшие конституционные реформы Конгресс в Канпуре рекомендовал еще более ужесточить обструкционистскую политику в собрании. Партия свараджа получила прямые указания руководства Конгресса выступить против принятия бюджета (предложение было заведомо неприемлемым для властей), а затем в знак протеста покинуть законодательное собрание. Свараджисты в собрании так и поступили. 6 марта 1926 г. то же самое произошло и в провинциальных законодательных советах.
