История Индии. XX век - [39]

Во время долгой борьбы Ганди против расовой дискриминации индийцев в Южной Африке сложилась его жизненная философия, морально-этическое кредо и методы гражданского неповиновения властям как способа достижения поставленной цели. Джавахарлал Неру отмечал, что именно там Ганди начал свою первую кампанию против расового неравенства, расового превосходства и угнетения. «Расовое неравенство, – писал он, – это не просто внутренняя проблема какой-то одной нации. Она имеет и международное звучание»[165].

Отстаивая интересы индийских поселенцев, Ганди использовал разные формы гражданского неповиновения, включая сидячие забастовки, мирные демонстрации и голодовки как инструменты политической борьбы против расовой дискриминации. Дж.Б. Крипалани, один из соратников Ганди и автор его биографии, впоследствии писал: «Идеи сатьяграхи были разработаны и применены на практике в борьбе за права, свободы и безопасность индийцев в Южной Африке»[166]. На индивидуальном уровне доктрина сатьяграхи[167] практиковалась святыми и йогами. Ганди стремился преобразовать ее в динамичную социальную и политическую философию, которую можно было бы применить в национальном масштабе.

Там же, в Южной Африке, он познакомился с идеями Льва Николаевича Толстого, чья проповедь «непротивления злу насилием» послужила для него еще одним идейным источником. «Я извлек огромную пользу из трудов Толстого, – писал Ганди, – но, как он сам признавал, я развил и разработал этот метод в Южной Африке настолько, что он стал выглядеть иначе, чем то непротивление, о котором писал и которое рекомендовал Толстой...»[168]

Объясняя содержание сатьяграхи, Ганди говорил, что это способ «достижения истины, причиняя страдания не оппоненту, а самому себе», сатьяграха – это «оружие сильнейших, оно исключает использование насилия в любом виде или форме... это движение с целью заменить методы насилия, это движение, основанное на истине». Отвечая на замечание, что «справедливость» и «несправедливость» поразному оцениваются разными людьми (и законами), Ганди утверждал, что насилие должно быть устранено, а участник сатьяграхи должен дать своему оппоненту такое же право и возможность, которыми обладает он сам. «Он будет бороться, причиняя себе страдания»[169]. Прогресс можно измерить, уверял Ганди, числом страданий, которые переносит страдающий[170].

Концепция сатьяграхи была разработана им в деталях, в зависимости от ситуации. Так, он указывал, что сатьяграхи (тот, кто прибегает к сатьяграхе) не должен испытывать гнева, а должен страдать от гнева оппонента. Он никогда не должен отвечать на нападение оппонента, но и не должен подчиняться любому приказу, отданному в гневе, из-за страха подвергнуться наказанию. Сатьяграхи не должен приветствовать Юнион Джек (британский флаг), но не должен оскорблять государственных чиновников – англичан или индийцев, и т.д.

Теория и практика ахимсы (ненасилия) были далеко не единственными достижениями Ганди как духовного лидера и политика. Сама идея ненасилия привела его к сатьяграхе – упорству в истине, что выразилось в гражданском неповиновении или ненасильственном несотрудничестве с колониальными властями[171]. Для Ганди ненасилие было лишь частью, пусть очень важной, всего свода его идейных и политических воззрений. Для него также имели исключительное значение такие качества человека, как смелость и решительность. Слово «страх» не может присутствовать в словаре ахимсы, писал он[172]. «Наша задача, – подчеркивал Ганди, – состоит в том, чтобы вновь вдохнуть жизнь в 400 миллионов индийцев. Мы должны изгнать страх из их сердец. В тот день, когда они избавятся от всякого страха, падут оковы Индии, и она станет свободной»[173]. Сам Ганди был бесстрашным человеком, непреклонным в отстаивании истины, как он ее понимал. Он рассматривал сварадж как «освобождение от страха перед смертью», а готовность идти на смерть во имя свободы Индии – как высочайший акт мужества[174]. Эти его призывы сыграли большую роль в мобилизации индийцев на борьбу за национальное освобождение страны.

Было бы очень просто сказать, что политическая философия Ганди определялась только ненасилием. На самом деле все обстояло гораздо сложнее. Ганди говорил: «На вещи надо смотреть в различных условиях по-разному». Он всегда был склонен к компромиссу: «На протяжении всей жизни именно верность истине, – писал он, – научила меня высоко ценить прелесть компромисса. Позже я понял, что дух компромисса представляет собой существенную часть сатьяграхи»[175].

Сатьяграха как оружие, инструмент борьбы органично сочеталась у Ганди с его идеями свободы, равенства и социальной справедливости. Не случайно, что фундаментальный принцип, который лег в основу его нравственной позиции и практической деятельности, исходил из нужд простого человека. «Когда вас одолевают сомнения или когда вы слишком поглощены собой, – говорил он, – используйте следующий тест: вспомните самого бедного, самого слабого человека, которого вам доводилось встречать, и спросите себя, будет ли какая-нибудь польза для него от задуманного вами шага, получит ли он что-либо в результате этого»