История и повседневность в жизни агента пяти разведок Эдуарда Розенбаума: монография - [45]

18 ноября 1923 года по вызову генерала Розвадовского Розенбаум находился в Варшаве. Здесь он доложил шефу госполиции о сделанном в Ковеле и дал письменную характеристику Янчевскому, после чего получил согласие генерала на зачисление последнего агентом политполиции с постоянным окладом (300 злотых в месяц) и с оставлением его в занимаемой должности на железной дороге. Далее Розвадовский сообщил о своем распоряжении начать аресты в Пинске, Слониме, Августове, а также поинтересовался мнением Розенбаума на сей счет в отношении о Гродно и Чарной Веси. На что тот ответил, что считает там свою работу законченной, о чем не раз уже сообщал господину генералу. «В таком случае, — продолжил генерал, — я дам распоряжение о начале арестов и здесь». В конце встречи Розенбаум получил от шефа приказ о перенесении своей деятельности в центральную Польшу, а также решение о вознаграждении агента в размере двух тысяч злотых. Получив в кассе деньги, а в отделе личного состава приказ о зачислении в агенты Янчевского, Розенбаум направился в гостиницу «Бристоль», где встретил полковника Корвин-Пиотровского. Тот находился в Варшаве уже несколько дней, а потому имел возможность утверждать, что генерал очень ценит Розенбаума, и не исключено, что в начале нового года сам он будет переведен в Варшаву на должность заместителя шефа госполиции. Приятные для обоих новости как всегда отметили в ресторане. На следующий день Розенбаум выехал в Луцк. Здесь ничего в политическом плане сделано не было, если не считать встречи с приехавшим сюда в поездку машинистом Янчевским и передачи ему приказа о назначении его штатным агентом. Тогда же Янчевский передал ему список из 30 рабочих — членов ячейки «Свободного Рабочего» на Ковельской лесопилке во главе с их председателем рабочим Шишковичем.

В конце ноября Розенбаум прибыл в Ровно — последний город по его работе с труппой Л.П.Зелинского. Вращаясь среди театральной публики, он установил в городе не только наличие прокоммунистических настроений среди его еврейского населения, но и достаточно сильные сепаратистские тенденции среди местных украинцев. Главными идейными вдохновителями этих течений соответственно были: председатель Еврейского благотворительного общества Мойша Ниселевич и руководитель городского любительского украинского драматического кружка Алексей Герасименко. Об этом было заявлено в местную политполицию полковнику Дзевановскому, а также занесено в рапорты Розвадовскому и Корвин-Пиотровскому.

В конце декабря 1923 года Розенбаум распрощался с труппой Л.П.Зелинского и выехал в Новогрудок к Корвин-Пиотровскому. От последнего он получил распоряжение срочно переключиться на Вильно, иначе, полагал полковник, там будет уже поздно что-то исправить. В сталицу «крэсов всходних» доверенное лицо госполиции прибыло на второй день нового, 1924, года. С железнодорожного вокзала он сразу же отправился на улицу Киевскую, где только что обосновался переведенный сюда из Бреста Шиманский. Последний поблагодарил Розенбаума за смену его жительства, так как сейчас, кроме зарплаты токаря жлезнодорожных мастерских, он получает еще и жалованье платного агента. «Жаль только, — сетовал он, — что Вальден и Лясота не с нами, а в главных железнодорожных мастерских в Лапах». Сообщил он также, что имеет постоянную связь с генералом Боханом. Что касается организации «Свободный Рабочий» среди виленских железнодорожников, то она пока спокойно живет и работает под предводительством Ежи (Георгия) Жилинского, между тем как ее филиалы уже кое-где раскрыты. Недавно с помощью агентов из числа машинистов и кондукторов раскрыты ячейки этой организации на станциях Крулевщизна и Зябки вблизи советской границы. Шиманский не преминул похвастаться, что ему и в самом Вильно удалось завязать знакомство с руководителем ячейки рабочих-мебельщиков Веславом Курочицким. Отношение генерала Бохана к этому следующее: не спешить с репрессиями, а только раскрывать в возможно большем масштабе членов этой организации.

На следующий день Розенбаум сам отправился к Бохану. Он показал ему свой открытый лист, а также сообщил подробно о раскрытых им на территории «крэсов» организаций «Свободный Рабочий» в Пинске, Бресте, Слониме, Гродно, Августове и Чарной Веси, о связи их между собой и с Вильно. Потом, дав письменную характеристику на Шиманского, доложил, что на 5 января вызван в Варшаву, к генералу Розвадовскому. Поручений и инструкций Розенбаум от Бохана на получил, на том и расстались. Вечером он встретился с Шиманским, который передал ему письмо в Лодзь к одному из коллег по политическому сыску рабочему фабрики Шайблера Клеменсу Курнатовичу. 4 января Розенбаум выехал в Варшаву.

5 января 1924 года рано утром он встретился в гостинице «Бристоль» с полковником Корвин-Пиотровским и вместе с ним отправился в Управление госполиции, к генералу Розвадовскому. После краткого доклада обоих генерал сообщил Розенбауму, что произведены аресты в Пинске, Бресте, Гродно, Августове и в Чар-ной Веси всех без исключения лиц, о которых он когда-либо доносил. Затем разговор был переведен в плоскость его будущего — политического сыска в центральной Польше, при этом шеф госполиции подвел его к карте Речи Посполитой. Этот момент надолго, если не навсегда, отложился в памяти Розенбаума. Когда генерал водил указкой (а может быть и рукой, нет, определенно, рукой) по карте, ему, как в детстве, представилось, что он находится в окружении Наполеона… Явиться за инструкцией Розенбауму было приказано через день, 7 января, к 11 утра. Оставшуюся часть дня 5 января доверенный полиции провел исключительно «для себя».