История и культура индийского храма. Книга I. Рождение храма - [20]

Одна из частей тамильской «Рамаяны» Камбана называется Palli-y-adai-padalam, и, по мнению Т. Г. Аравамудана, такое название не совсем соответствует содержанию песни. Он высказал предположение, что правильным прочтением должно быть Palli-padai-padalam, поскольку песнь имеет отношение к кремации тела Дашаратхи (Aravamuthan, 1988: 50–51). Вместе с тем, песнь не упоминает какой-либо памятник на месте кремации. Речь идет именно о месте кремации, а не погребения. Но Т. Г. Аравамутан считает, что для Камбана данный термин являлся вполне уместным и предполагал ситуацию, когда тело кремировалось, но при этом в честь умершего не воздвигался никакой памятник – будь то в виде статуи, храма или же того и другого. Следовательно, захоронение останков не является необходимым условием для появления храма типа паллиппадей. Он не обязательно возводился в том месте, где были захоронены останки или было кремировано тело, а мог быть построен в честь покойного в любом другом подходящем месте и назван его именем (Aravamuthan, 1988: 51–52). К примеру, надпись из Мелпади сообщает, что Раджараджа I пожелал построить паллиппадей в честь своего деда Аринджишвары. Царь Аринджая Чола (вторая половина X века) умер в Аруре, а его внук спустя годы построил храм в селении под названием Мелпади (Ramanayya, 1930: 2; Aravamuthan, 1988: 49).

Иногда на паллиппадей устанавливали один лишь Шива-лингам, поскольку возведение храма затратно и требует немалых средств (Ramanayya, 1930: 2). Лингамы также устанавливали на местах захоронения шиваитских гуру (Aravamuthan, 1988: 48). Имеются также свидетельства того, что каменный лингам мог быть установлен в честь женщины. К примеру, известно об установлении лингама в память царицы Ганга-деви. Причем назывался он Гангешвара, а не Гангешвари, как можно было бы ожидать (Aravamuthan, 1988: 53).

Термин «паллиппадей», относящийся к месту захоронения человеческих останков, сегодня практически забыт, хотя, как утверждает С. К. Р. Рао, сам обычай устанавливать камень или лингам на месте сожжения тела распространен в Индии до сих пор (Rao, 1993: 30). С. Г. Дариан также сообщает, что практика возводить паллиппадей существует в Южной Индии и сегодня, хотя мало кто может позволить себе строительство настоящего храма. Это остается привилегией богатых. Остальные устанавливают скромные лингамы (Darian, 1978: 102).

Иногда на месте сожжения тела или погребальной урны высаживают дерево. Такие деревья известны как чайтья-врикша (caitya-vṛkṣa, от санскритского слова citi, означающего кремацию), и считаются священными. С. К. Р. Рао связывает такие деревья с храмовыми, которые сегодня известны как стхала-врикша (Rao, 1993: 30).

Практика сооружать шиваитский храм на месте кремации или захоронения останков характерна не только для Тамилнаду. Есть данные, относящиеся к другим регионам. Например, известно о существовании в Катхияваре небольшого шиваитского храма, построенном на месте сожжения тамошнего раджи – там, где захоронены его останки. В храме был установлен лингам, изображение жены Шивы – Парвати, а также Ганги (Darian, 1978: 102). По мнению Х. Элгуда, храм Матангешвары, находящийся в Кхаджурахо, тоже является образцом погребальной архитектуры (Elgood, 2000: 178).

Некоторые захоронения или гробницы святых людей (samādhi, brindāvana), находящиеся в разных частях Индии, и сегодня функционируют как храмы. А в качестве примера из современной жизни можно вспомнить знаменитый Акшардхам[30], возведенный в честь Сваминараяна, который был, скорее, социальным реформатором, нежели святым.

Хотелось бы также упомянуть довольно распространенную практику захоронения на территории храма людей, которые считаются святыми. Этот обычай следует рассматривать как отголосок той давней идеи, которая привела когда-то к появлению храмов типа паллиппадей, где в единое целое оказалось возможным объединить заупокойный культ, представления о божественном и сакральном. В качестве примера погребения на территории храма святого человека можно привести Карур, где был похоронен известный шиваитский гуру Карувур-девар. И это, разумеется, не единственный случай. Т. Г. Аравамудан приводит любопытный список мест (как часть поэтического произведения), где во внешних дворах храмов, как считается, захоронены восемнадцать сиддхов, хорошо известные из тамильской литературы. В Тиллее захоронен Тирумулар, в Алагармалее – Рамадева, в Анантасаянаме – Кумбхамуни, в Тируварунее – Идейккадар, в Вайтишваранкойиле – Дханвантари, в Еттукуди – Вальмики, в Аруре – Камаламуни, в Палани – Бхоганатха, в Тируппаранкундраме – Матсьямуни, в Тирупати – Конкана, в Рамешвараме – Патанджали, в Шияли – Нандидева, в Сетупати – Бодхагуру, в Шанкаранкойиле – Памбатти, в Джйотирангаме – Саттеймуни, в Мадурае – Сундара Анандадева, в Маявараме – Кудамбар, в Пойюре – Горакша (Aravamuthan, 1988: 94).

Об этой же практике, существующей в другой части Индии, в Раджастхане, сообщает и М. Уиллис. В качестве примера он приводит шиваитский монастырь и прилегающие к нему могильники, расположенные на окраине Джайсалмера в западной части штата. Здесь на прихрамовой территории хоронили религиозных наставников и святых, а в некоторых случаях совершалась кремация