История Халифата. Том 1. Ислам в Аравии, 570—633 - [34]

Ощущение своей неполноценности в этом обществе, неприкаянности, постоянной ущемленности накапливало в его душе смутное недовольство, состояние внутренней напряженности.

Пищу для размышлений могли дать Мухаммеду беседы с двоюродным братом Хадиджи, Варакой б. Науфалем, который «знал Писание», «жил по Писанию» или даже исповедовал христианство [+84]. Вряд ли его теологические познания были сколько-нибудь основательны; скорее всего, они состояли из некоторых идей христианского учения, почерпнутых у гонимых проповедников еретических учений [+85], искавших убежище в Аравии, подальше от служителей официальных церквей. От Вараки Мухаммад мог получить представление о воздаянии в потустороннем мире за грехи, о Страшном суде, который вот-вот наступит (а это представление характерно как раз для гонимых учений) и к которому надо готовить себя, очищаясь от скверны. Главное же, Мухаммад мог ознакомиться с представлением о всемогущем боге, единственном вседержителе.

Варака был ближайшим, наиболее доступным, но не единственным источником сведений о христианской концепции монотеизма. Историки ислама сообщают о нескольких встречах с христианскими монахами и проповедниками. Конечно, рассказы о некоторых из них, демонстрирующие изначальную избранность Мухаммада, с угадыванием пророка в двенадцатилетнем мальчике — несомненные легенды, но, по крайней мере, две встречи, упоминаемые средневековыми источниками, не несут черт легенды и сугубой тенденциозности [+86]. Естественно предполагать, что они не были единственными.

Наконец, в Мекке и других центрах Аравии были представители неопределенного монотеизма, называвшиеся ханифами, внешним отличием которых был отказ от жертвоприношений идолам и употребления в пищу мяса жертвенных животных [+87]. Ничего более конкретного об их взглядах мы не знаем.

Мухаммад стал уединяться в пещере на горе Хира, около которой, по мекканскому обычаю, благочестивцы или люди, которым предстояло принять важное решение, проводили несколько дней в посте и размышлениях и кормили бедняков, прежде чем, очистившись, таким образом, совершить обход Ка'бы [+88].

Постоянное нервное напряжение, уединение в пещере, пост привели к появлению у Мухаммада целенаправленных галлюцинаций. Этот исходный момент в истории рождения ислама, по существу, никем не анализировался с объективных материалистических позиций. Для верующих мусульман откровение, данное Мухаммаду, есть непреложная истина, не требующая никакого анализа. Европейские исследователи либо принимали его как данный факт, не углубляясь в механизм появления новой религии, казалось бы, из ничего, либо пытались объяснить болезненной психикой Мухаммада, в частности эпилепсией.

Эта концепция, выдвинутая в середине прошлого века А… Шпренгером и повторенная затем во втором издании «Истории Корана» Т. Нёльдеке [+89], ныне отвергается большинством исламоведов. Ее противники замечают, что Мухаммад по нервной конституции и крепкому здоровью, сохранившемуся до преклонных лет, не мог быть эпилептиком [+90]. Но попытки объяснить это явление абсолютно материальными причинами, лежащими вне сознания субъекта, также не представляются достаточно убедительными. Так, голландский арабист М. Я. де Гуе считал, что видение Мухаммада было миражем, подобным «Брокенскому привидению», и это мнение было поддержано В. В. Бартольдом [+91]. Другие искали причину видений в употреблении галлюциногенных снадобий [+92].

Советские исламоведы вообще обходили этот скользкий вопрос, полагая, что признание существования каких-то видений у основателя ислама может показаться отходом от атеистических позиций [+93]. Между тем самое любопытное, самое важное в данном случае — исследование механизма рождения нового религиозного учения, не истории формирования догматики и религиозных институтов, а первого толчка, который заряжает проповедника той неотразимой силой убежденности, которая ведет за ним огромные массы людей, не требующих никаких логических доказательств правоты нового учения.

Во всех мнениях, высказанных до сих пор, есть доля истины: не исключено, что Мухаммад обладал повышенной возбудимостью, эпилептоидностью, близкой к эпилепсии, возможно, что в каких-то случаях экстатические состояния вызывались специальным аутотренингом (хотя этого понятия тогда не существовало) и даже употреблением каких-то трав (однако это, по нашему мнению, маловероятно, что мы постараемся показать в следующих главах), не исключено, что Мухаммад оказался под впечатлением какого-то оптического обмана, но все это лишь условия, которые могли подтолкнуть процессы, которые происходили в сознании самого Мухаммада.

Слуховые, зрительные и даже осязательные галлюцинации случаются не только у больных людей. Вероятно, каждому из нас приходилось хоть раз в жизни услышать, как его кто-то окликает, когда никого рядом нет. Для этого не надо иметь больное воображение. Наши органы чувств непрерывно подают сигналы мозгу, и среди них сигналы ложные, особенно когда количество внешних раздражителей резко сокращается по сравнению с нормой. Опыты длительного пребывания в сурдокамере или в глубокой пещере в полной темноте и тишине при постоянной температуре доказывают возможность возникновения сильных ложных сигналов органов чувств, которые могут быть восприняты за истинные, дело лишь в степени критичности сознания индивидуума.