История гражданской войны в СССР. Том 4 - [72]

Вспоминая впоследствии об этом периоде своей деятельности на Восточном фронте и об обстановке, в которой приходилось тогда работать штабу Южной группы в Самаре, М. В. Фрунзе говорил:

«Войска Колчака уже надвигались вплотную к Волге; мы едва удерживали Оренбург, окруженный с трех сторон; защищавшая его армия все время стремилась к отходу; к югу от Самары уральские казаки прорвали фронт и двигались на север, угрожая Самаре и железной дороге Самара — Оренбург. Почти всюду мы отходили, но я не могу сказать, чтобы мы сознавали себя более слабой стороной, но так как инициатива находилась в руках белых и так как ударами то в том, то в другом направлении сковывалась наша воля, то мы чувствовали себя не особенно приятно. И требовалась не только колоссальная воля, но и яркое убеждение в том, что только переход в наступление изменит положение, чтобы действительно начать таковое.

В тот момент пришлось считаться не только с отступательным настроением частей, но и с давлением сверху, со стороны главного командования, бывшего тогда в руках т. Вацетиса. Он стоял за продолжение отступления. К счастью, я имел поддержку в лице присутствующего здесь т. Каменева, который был тогда командующим Восточным фронтом. Невзирая ни на что, мы перешли в наступление и начали блестящую операцию, приведшую к полному разгрому Колчака»[157].

Только благодаря Центральному Комитету партии и заботам В. И. Ленина, лично следившего за укреплением Восточного фронта, а также благодаря огромной помощи местных партийных организаций и Советов стало возможным своевременно подготовить намеченное контрнаступление. Опираясь на эту помощь, Реввоенсовет Южной группы настойчиво проводил в жизнь основную идею флангового удара. Вместе с тем он внимательно следил за обстановкой и быстро вносил необходимые уточнения в план операции.

Так, 13 апреля, учитывая изменения в обстановке, М. В. Фрунзе решил не разрывать 24-ю дивизию побригадно, а использовать ее компактно, одновременно с главной ударной группой для дополнительного удара от Михайловского (Шарлык) во фланг и тыл бугурусланской группировке белых. В тот же день (13 апреля) сменилось командование ударной группы. Вместо Гая, который одновременно командовал 1-й армией, был назначен Г. В. Зиновьев — командующий Туркестанской армией. Это было вызвано тем, что войска Туркестанской армии составляли основное ядро ударной группы.

18 апреля из захваченных у белых документов удалось уточнить расположение их сил, установить слабые места группировки противника. В частности, выяснилось, что между 3-м корпусом белых, наступавшим вдоль Самаро-Златоустовской железной дороги, и 6-м корпусом, действовавшим уступом северо-восточнее Бузулука, имеется разрыв в 50–60 километров. Возникла возможность разгромить эти корпуса по частям. В связи с этим М. В. Фрунзе внес некоторые изменения в план контрнаступления.

20 апреля Реввоенсовет Восточного фронта представил главкому свои соображения о предстоящих операциях. Направление главного удара фронта намечалось на Уфу как центру путей сообщения, занятие которого могло обеспечить за советскими войсками Оренбург и поставить под удар группу противника на казанском направлении. К югу от Камы предполагалось действовать в соответствии с планом М. В. Фрунзе, но дополнить удар от Бузулука вспомогательным ударом на бугульминском направлении. Севернее Камы войска 2-й и 3-й армий должны были прикрыть пути к Вятке и Казани, а с окончанием распутицы перейти в наступление, чтобы разбить северную группировку противника и отбросить ее от пермской переправы через Каму.

Командование Восточного фронта считало, что намеченные операции могут быть видоизменены в смысле усиления того или иного участка фронта в зависимости от прибытия подкреплений из центра.

23 апреля М. В. Фрунзе, исходя из плана командования фронта и новых данных о противнике, принял окончательное решение и уточнил задачи войскам на первом этапе контрнаступления. Это решение сводилось к следующему:

«Основная идея операции… — удар в разрез между частями 3-го и 6-го корпусов противника, в общем направлении на Бугуруслан, Заглядино, Сарай-Гир с целью окончательного разобщения этих корпусов и разгрома их по частям»[158].

Операция должна была выполняться путем атаки на правом фланге 5-й армии двумя бригадами 25-й дивизии в полосе между речками Малая Кинель и Кутулук и частями 26-й дивизии севернее речки Малая Кинель. Одновременно с этим на левом фланге 5-й армии части 27-й дивизии должны были атаковать белых в районе Волго-Бугульминской железной дороги с охватом их бугульминской группы с севера; эта атака имела целью сковать противника и не позволить ему перебросить свои части на юг, к Бугуруслану.

Главный удар решено было нанести с юга 31-й стрелковой дивизией и одной бригадой 25-й дивизии, которые, составив ударную группу, сосредоточивались в 50 километрах севернее Бузулука. Удар намечался во фланг и в тыл наиболее выдвинувшейся колчаковской 7-й горной дивизии. Чтобы обеспечить правый фланг ударной группы и содействовать левому флангу 1-й армии, в район селений Никольское, Боровка (85 километров северо-восточнее Бузулука) выдвигалась отдельная кавалерийская бригада Туркестанской армии под командованием И. Д. Каширина для нанесения удара во фланг белым.