История гражданской войны в СССР. Том 2 - [89]
Ленин с неослабной энергией руководил подготовкой восстания. Скрывался он в это время на квартире у М. Фофановой в Лесном районе. Из предосторожности квартиру посещали только Надежда Константиновна Крупская и сестра Ленина Мария Ильинична. Встречи Ленина со Сталиным и совещания с Центральным Комитетом большевиков устраивались в других помещениях. По указанию Центрального Комитета Выборгский район установил у дома, где жил Ленин, негласный красногвардейский пост.
На квартиру Ленину приносили газеты, доставляли письма и записки. Дверь открывалась только на условленный звонок. Как-то вечером Н. К. Крупская застала у дверей квартиры студента. Это был племянник Фофановой. Он пришёл, когда в квартире кроме Ленина никого не было. Ленину звонок показался условленным, он решил было отворить дверь, но, услышав чужой голос, вернулся в комнату. Студент продолжал звонить. Как раз в этот момент подошла Надежда Константиновна.
— Знаете, в квартиру… забрался кто-то, — сказал растерянно студент.
— Как забрался?
— Да, прихожу, звоню, мне какой-то мужской голос ответил; потом звонил я, звонил — никто не отвечает[230].
Непрошеного гостя удалось спровадить.
Ленин редко выходил из своей тайной квартиры. Однажды поздно ночью он возвращался с прогулки. Патруль остановил его, но затем, не найдя ничего подозрительного, отпустил. Ленин прошёл мимо квартиры, боясь открыть своё убежище.
Он вернулся через некоторое время, патруль всё ещё стоял на прежнем месте. Пройти во двор незамеченным было невозможно, и Ленин решил вернуться домой другим путём. Он прошёл на станцию Ланскую, пересек полотно железной дороги, но в темноте заблудился и попал в болото. Только на рассвете пришёл домой.
Петроград. Дом № 92/1 на углу Сампсониевского проспекта и Сердобольской улицы, где в квартире № 42 нелегально жил В. И. Ленин по возвращении из Финляндии до 25 октября 1917 года.
Каждый день Ленин прочитывал целую охапку газет и тут же писал статьи и заметки для «Правды», записки в Центральный Комитет.
Утром 24 октября Ленин, как обычно, быстро просмотрел газеты. Всё говорило, что приближается… развязка. Принесли записку о юнкерском налёте на «Правду» и мерах, принятых Центральным Комитетом. Работа в учреждениях кончилась рано ввиду тревожного настроения в городе. Квартирохозяйка, едва перебравшаяся через Неву на лодке, рассказала Ленину, что правительство разводит мосты.
Владимир Ильич быстро написал записку. Он просил разрешения приехать в Смольный.
— Сейчас же отвезите в Центральный Комитет и немедленно вернитесь[231], — сказал Ленин Фофановой.
Хозяйка квартиры отнесла записку в Выборгский комитет. Оттуда созвонились с Центральным Комитетом и выяснили, что Ленину выходить ещё рано.
Посланная вернулась с отрицательным ответом. Ленин нервно ходил по комнате. Он забыл, что в отсутствие хозяйки ему нельзя двигаться, чтобы в нижней квартире не слышали шагов. Прочитав записку, Ленин набросал новое письмо:
«Товарищи!
Я пишу эти строки вечером 24-го, положение до нельзя критическое. Яснее ясного, что теперь, уже поистине, промедление в восстании смерти подобно.
Изо всех сил убеждаю товарищей, что теперь всё висит на волоске, что на очереди стоят вопросы, которые не совещаниями решаются, не съездами (хотя бы даже съездами Советов), а исключительно народами, массой, борьбой вооружённых масс.
Буржуазный натиск корниловцев, удаление Верховского показывают, что ждать нельзя. Надо, во что бы то ни стало, сегодня вечером, сегодня ночью арестовать правительство, обезоружив (победив, если будут сопротивляться) юнкеров и т. д.
Нельзя ждать!! Можно потерять всё!!
Цена взятия власти тотчас: защита народа (не съезда, а народа, армии и крестьян в первую голову) от корниловского правительства, которое прогнало Верховского и составило второй корниловский заговор.
Кто должен взять власть?
Это сейчас неважно: пусть её возьмет Военно-революционный Комитет «или другое учреждение», которое заявит, что сдаст власть только истинным представителям интересов народа, интересов армии (предложение мира тотчас), интересов крестьян (землю взять должно тотчас, отменить частную собственность), интересов голодных…
Правительство колеблется. Надо добить его, во что бы то ни стало!
Промедление в выступлении смерти подобно»[232].
В тот самый момент, когда Ленин писал своё письмо, Сталин послал связного на конспиративную квартиру Ленина. Центральный Комитет вызывал Ленина в Смольный.
Фофанова, носившая письмо Ленина в Смольный, вернулась на квартиру в половине десятого. В комнате Ленина сидел уже связист Эйно Рахья.
Из конспиративных соображений, чтобы не было лишнего свидетеля, Ленин снова, в третий раз, написал какую-то записку и отослал в Смольный.
— Ждём вас до 11 часов. Если вы не явитесь, я волен буду делать так, как хочу[233], — сказал Ленин, провожая Фофанову.
Трамваев уже не было. Пришлось идти пешком. Пока посланец добирался в Смольный и обратно, прошло около двух часов. Весь день был таким напряжённым, что Владимир Ильич забыл ряд предосторожностей. Было условлено, что при уходе Фофановой из квартиры лампа не гасится, а только завешивается, чтобы не видно было с улицы. А тут оказалось, что в квартире темно. Фофанова нащупала спички, зажгла лампу — никого. На столе расставлена посуда, пальто Ленина нет, галош нет, а на дне чистой глубокой тарелки лежит записка:
