История гражданской войны в СССР. Том 1 - [19]

Русское правительство, предотвращая аграрную революцию, старалось удовлетворить земельные нужды части своих крестьян за счет угнетенных народов. Колонии отдавались в эксплуатацию и разграбление кулакам-крестьянам и казакам.

Вместе с тем из переселяемых на окраины крестьян и казаков самодержавие создавало опору в борьбе с коренным национальным населением.

Помещичья верхушка, представленная партиями «союза русского народа», «националистами» и другими вместе с военщиной, бюрократией и монархической печатью («Земщина», «Русское знамя», «Новое время», «Московские ведомости», «харьковский Южный край», тифлисский «Кавказ», «Киевлянин» и другие газеты) развивали бешеную националистическую кампанию против всех «инородцев», особенно изощренно разжигая антисемитизм, организуя еврейские погромы на Украине, армяно-тюркскую резню в Закавказье и т. д. Правительство со своей стороны поощряло национальную рознь между отдельными народностями. Натравливая их друг на друга, царизм упрочивал свое господство над угнетенными национальностями, предотвращал возможность их объединения, создания единого интернационального фронта угнетенных народов против русского самодержавия.

Политика царизма среди угнетенных национальностей выражалась древним политическим лозунгом Рима: «Разделяя — властвуй».

Жертвы армяно-татарской резни в Баку.

Все население Российской империи резко разграничивалось на два лагеря: с одной стороны, великороссы, которым всячески внушалось, что они представляют собой привилегированную великодержавную нацию, с другой — зависимые, неполноправные народы.

Один из лидеров партии «Всероссийского национального союза» писал в «Новом времени» — газете, издававшейся Сувориным и отличавшейся даже среди черносотенной прессы особенным изуверством в разжигании национальной розни и утверждении российского великодержавия:

«Мы, божией милостью, народ русский, обладатель великой и малой и белой России, принимаем это обладание как исключительную милость божию, которою обязаны дорожить и которую призваны сохранить всемерно. Нам, русским, недаром далось это господство… Ни с того, ни с сего делить добытые царственные права с покоренными народцами — что же тут разумного, скажите на милость? Напротив, это верх политического слабоумия и представляет собой историческое мотовство, совершенно подобное тому, как в купечестве «тятенькины сынки», получив миллион, начинают разбрасывать его лакеям и падшим женщинам. Сама природа выдвинула племя русское среди многих других как наиболее крепкое и даровитое. Сама история доказала неравенство маленьких племен с нами»[69].

Великодержавно-националистические установки наиболее ярко были отражены в программе черносотенного «союза русского народа». В ней говорилось:

«Русской народности, собирательнице земли русской, создавшей великое и могущественное государство, принадлежит первенствующее значение в государственной жизни и в государственном строительстве… Все учреждения государства Российского объединяются в прочном стремлении к неуклонному поддержанию величия России и преимущественных прав русской народности, но на строгих началах законности, дабы множество инородцев, живущих в нашем отечестве, считали за честь и благо принадлежать к составу Российской империи и не тяготились бы своей зависимостью…»[70]

Национальная политика черносотенцев находила полное одобрение у партий октябристов и «националистов». Первым пунктом программы партии «националистов» значилось «упрочение русской государственности на началах самодержавной власти»[71].

Более умеренные буржуазные партии, как кадеты, которые называли себя партией «народной свободы», и другие, отражавшие интересы капиталистических помещиков и промышленного капитала, особенно легкой индустрии, т. е. групп, которые более других нуждались во внутреннем рынке, стремились достичь своих националистических целей путем некоторых внешних уступок буржуазным элементам угнетенных национальностей. Но, конечно, и эти партии не допускали никаких колебаний в вопросах единства русского государства и дальнейших захватов чужих земель. Лозунг «единой и неделимой России» был общим для всего буржуазного лагеря.

Ленин, говоря о позиции кадетов в национальном вопросе, спрашивал, чем они отличаются от национализма и шовинизма «Нового времени» и К°, и отвечал:

«Только белыми перчатками да более дипломатически-осторожными оборотами. Но шовинизм и в белых перчатках и при самых изысканных оборотах речи отвратителен»[72].

Так называемые социалистические партии, признавая на словах право угнетенных национальностей на самоопределение, на деле также отстаивали неприкосновенную цельность Российского государства. Партия социалистов-революционеров, высказываясь за построение государства на федеративных началах, в то же время никаких прав на государственное отделение нациям не предоставляла, ограничивая разрешение национального вопроса областью культуры и языка.

Существовавшие в пределах России националистические партии — «Польская партия социалистов» среди поляков, «Дашнакцутюн» среди армян, «Бунд» среди евреев и т. п. — давали буржуазное в общем освещение национального вопроса, стоя за разделение организаций рабочего класса по национальностям. Они сводили его к узким проблемам своей национальности, отражая взгляды мелкобуржуазных слоев и извращая интернациональную пролетарскую линию. Одним из таких «решении» национального вопроса был проект «культурно-национальной автономии». Выдвинутый австрийскими социал-демократами, нашедший поддержку у еврейского «Бунда» и встретивший сочувственный отклик в среде меньшевиков, в том числе кавказских, он сводился к подмене большевистского лозунга о самоопределении нации вплоть до отделения мелкобуржуазным националистическим лозунгом организации особых общегосударственных национальных союзов для руководства школьными, культурными и другими делами своей национальности.