История Гражданской войны в США. 1861–1865 - [50]

Армия Макклеллана располагалась на позициях у Харрисон-Лэндинг на реке Джеймс. Он хотел получить подкрепление, после чего предпринять новое наступление на Ричмонд; поначалу президент был склонен принять точку зрения своего генерала, но, вернувшись 8 июля после посещения его армии, изменил свое мнение. Еще в мае он сказал генералу Миду: «Я стремлюсь исполнять свой долг, но никто не может даже представить, какое давление мне приходится испытывать».[412] В июле обстановка в этом смысле стала еще хуже. Радикалы не только требовали от него принятия декларации против рабовладения, но и призывали сместить Макклеллана, которого считали некомпетентным, нелояльным и без малейшего сочувствия относящимся к атакам на рабство. Они убеждали президента снова поручить командование Фримонту – даже после того, как тот продемонстрировал свою неспособность в Миссури. Другим их фаворитом был Бенджамен Ф. Батлер. Но Поуп имел академическое военное образование, которого у тех не было, и, казалось, был яростным противником рабства. Стэнтон и Чейз хотели, чтобы президент убрал Макклеллана и отправил Поупа командовать армией на реке Джеймс. Он отказался это сделать, но предложил командование Потомакской армией Бернсайду, который категорически отказался.

23 июля Халлек добрался до Вашингтона, на следующий день появился в штаб-квартире Потомакской армии и провел откровенный разговор с Макклелланом, который, стремясь остаться на реке Джеймс, сказал, что с подкреплением в двадцать-тридцать тысяч сможет перейти реку, атаковать Питерсберг (важный железнодорожный узел) и перерезать коммуникации между Ричмондом и штатами, лежащими южнее. Халлек не одобрил этот план и вернулся в Вашингтон. Там президент, следуя его совету и мнению некоторых других, решил, несмотря на энергичный протест генерала, передислоцировать армию Макклеллана в Аква-Крик. После этого Ли вознамерился атаковать Поупа, но тот, осторожный и хорошо информированный, отступил перед превосходящими силами противника. Ли, наблюдая с холма за его передвижением, сказал Лонгстриту с ноткой разочарования: «Генерал, мы не думали, что противник так рано повернется к нам спиной».

Вся остальная кампания Поупа состояла из серии грубых ошибок, отягощенных нерешительностью Халлека, проявившего полную неспособность руководить маневрированием двух армий. У Поупа также не сложилось взаимопонимания с Потомакской армией. Халлек, Поуп, президент, Стэнтон, Чейз и Макклеллан – все они так или иначе имели отношение к управлению войсками. Им противостояла лишь одна умная голова – генерала Ли, который имел в своем распоряжении две сильные армии – Джексона и Лонгстрита. Джексон ускоренным маршем вышел в тыл Поупу, взорвал железнодорожную ветку и перерезал телеграфные провода, нарушив его линию снабжения и прямое сообщение с Вашингтоном. Но, прежде чем Поуп смог атаковать, Джексон успел благополучно отойти и занять позицию, где мог спокойно дожидаться подхода Лонгстрита. Поуп, получив подкрепление в виде двух корпусов Потомакской армии, 29 августа перешел в наступление на конфедератов, которое было отбито, но посчитал, что одержал победу. Во власти этой иллюзии, на следующий день он начал второе сражение при Булл-Ран, где, действуя словно по желанию Ли, направил армию в руки врага, потерпел сокрушительное поражение, которое закончилось паническим бегством солдат с поля боя.

В Вашингтоне сложилось мнение, что 29 августа Поуп одержал великую победу. «В субботу (30 августа) казалось, что все будет хорошо и весело, – записал Джон Хэй в дневнике, – и мы ложились спать, предвкушая радостное развитие событий на рассвете. Но около восьми утра ко мне пришел президент. Я еще одевался, поэтому он сказал из-за двери: “Джон, боюсь, нас снова разбили. Противник усилился, атаковал Поупа, разбил его левый фланг, он отступил к Сентервилю, где, как говорит, сможет удержать своих людей. Мне не нравится это выражение. Мне не нравится его признание в том, что его людей нужно удерживать”».[413] Сообщения от Поупа поступали действительно тревожные. В одном из них он спрашивал, останется ли Вашингтон в безопасности, если его армия будет разбита; в другом обнаружил свое недоверие к Потомакской армии и недоверие офицеров к нему самому. Макклеллан, который в этот момент находился в Александрии, написал жене: «Не считаю Вашингтон неуязвимым перед лицом мятежников. Если смогу тихо ускользнуть оттуда, отправлю тебе твое серебро».

2 сентября в Вашингтоне было тревожно. Рано утром пришло сообщение от Поупа, который поведал грустную историю о деморализации своей армии и о множестве отставших в ряде полков Потомакской армии. «Если что-то не будет сделано, – продолжал он, – для восстановления духа этой армии, она растает прежде, чем вы об этом узнаете». Президент знал одно средство и, несмотря на сильное сопротивление и резкие возражения, с которыми был готов столкнуться, назначил Макклеллана, который после всей передислокации войск остался без реальной власти, командующим всеми силами, брошенными для защиты столицы. Халлек уже приказал Поупу переместить свои войска к линии оборонительных укреплений; здесь его власть перешла к Макклеллану. Ввиду «великой опасности для Вашингтона» Халлек распорядился, чтобы все доступные силы как можно быстрее были переброшены к столице. Приказ подняться вверх по реке отдали нескольким канонеркам. Они встали на якорь в непосредственной близости от города. В Нэви-Ярд пришел военный пароход. Все клерки и сотрудники государственных и общественных учреждений были призваны под ружье для обороны Вашингтона. В округе Колумбия запретили продажу спиртных напитков в розничной торговле. Это был очень тревожный момент.