История галлов - [2]
Важные изменения произошли также в сфере погребальных обрядов. Курганные захоронения с использованием могильных плит появляются сначала на востоке Франции. Это новшество пришло вместе с иноземцами. Курганы можно встретить в наших восточных департаментах, во Франш-Конте и Бургундии, а также в Швейцарии. В третий период бронзового века (1600–1300 до н. э.) курганов становится больше и распространяются они вплоть до департаментов Лозер на юге и Верхняя Марна на северо-западе. Судя по всему, это говорит не о внезапном вторжении, не о переселении в определенный отрезок времени, но скорее о непрерывном проникновении иноземцев на протяжении нескольких веков. Однако влияние переселенцев, насыпающих курганы, было весьма сильным и длительным. Существование этих людей, усиление их роли среди предшествующих завоевателей ставит проблему идентификации, интересующую нас в первую очередь. Проблема эта усложняется тем, что археологи, изучая хронологически период сооружения курганов, все чаще обнаруживают другой тип захоронений. Начиная со времени, датируемого специалистами приблизительно 1200 г. до н. э., на востоке Франции появляются захоронения с трупосожжением, образующие в буквальном смысле «урновые поля». Прах помещали в широкую урну с округлыми боками, закрывающуюся крышкой; в могилу клали разнообразный, но весьма характерный инвентарь. Выяснилось, что среди людей, хоронивших прах покойников в погребальных урнах, встречались этнические элементы, пришедшие частично с востока Европы и не лучшим образом повлиявшие на культуру местного населения эпохи бронзы. Вот почему немецкие ученые, много сделавшие для того, чтобы выявить и определить эту новую волну вторжения, назвали ее «культурой полей погребальных урн». Было также замечено, что в самой Франции следует четко различать, хронологически и типологически, «урновые поля» на востоке и на юге страны; последние относятся к более позднему периоду и связываются с каталонской группой племен. Речь, таким образом, идет о культуре, существовавшей весьма длительное время и видоизменявшейся. Являлись ли носители культуры полей погребальных урн тоже кельтами или же это был другой народ? Если верно последнее, то в какой мере они были связаны с кельтами? Возникает множество вопросов, на которые еще нет окончательных ответов.
3. Первоначальное место обитания кельтов; их приход в Галлию
Прежде всего необходимо уточнить, где изначально жили кельты. Античные авторы дают на этот счет весьма неопределенные и даже противоречивые сведения. Геродот располагал Кельтику в верховьях Дуная; к сожалению, столь четкое указание места обесценивается тем, что тот же историк полагал, будто Дунай берет свое начало в Пиренеях. Греческие географы предлагают искать кельтов на равнинах северной Германии, на полуострове и прилегающих островах Дании. Значительно позднее Тимаген, живший во времена Августа, изложил друидическую концепцию, согласно которой часть кельтского населения якобы составляли коренные жители, тогда как другую — пришельцы с далеких островов и зарейнских областей. Основываясь на всех этих текстах, Жюллиан предлагал поместить древнюю родину кельтов на самые удаленные берега Северного моря, вблизи Фризских островов и Ютландии.
Неопределенность сведений, содержащихся в текстах, побудила ученых иными путями искать достоверные данные. Изучение названий мест позволило вплотную подойти к проблеме и, похоже, найти удовлетворительное решение. Можно предположить, что там, где в отдаленную эпоху жили кельты, они по-своему называли формы рельефа, водные пути, древнейшие поселения. Так, в конце XIX в. д’Арбуа де Жюбенвиль выявил обширную зону распространения кельтских имен в топонимии юга Германии. Второй частью многих составных названий городов является типично кельтское слово — dunum, обозначающее укрепленное место. Город в Вестфалии (сегодня это Метельнан-дер-Вехте) некогда назывался Медиоланум, как и Милан в долине реки По, Эвре и Сент во Франции. В сравнении с названиями населенных пунктов, которые появились позднее, более показательны наименования гор и рек. Последние, как единодушно утверждают топонимисты, из всех названий мест самые древние. Они сохранили язык населения, жившего на данной территории в очень давнюю эпоху. В таком случае нельзя не согласиться с Полем Лёбелем, что кельтские корни, обозначающие водные пути, среди которых deva (= богиня или божественная река), dubron, dubra (= вода), matra (= мать или богиня-мать), nantu (= долина, река), renos (- бурная река), дали наименования, встречающиеся на весьма обширной территории, которая охватывает несколько стран Западной Европы, но имеет общую зону в южной Германии. Область распространения кельтских имен, выявленных таким образом на юго-западе Германии, представляет собой большой треугольник, простирающийся от Богемии до Рейна.
Итак, опираясь на такого рода факты, Юбер определил местоположение первобытной Кельтики в означенных пределах. В доказательство ученый привел аргументы, основанные на данных как лингвистики, так и археологии. Сравнение кельтских языков с другими языками древних народов, населявших Европу, позволяет обнаружить убедительное сходство. Подводя итог своим исследованиям, Юбер заявляет, что подобное сходство предполагает существование многочисленных связей с населением балтийско-славянского региона, обширную территорию соприкосновения с германскими племенами и более или менее тесную общность с италиками в эпоху не столь отдаленную; эти сложные отношения полностью проявились ближе к центру Европы, к Богемии. Археология, в свою очередь, подтвердила данные изучения топонимии. Археологическая карта первого периода латенской культуры совпадает с ареалом кельтских названий мест в южной Германии. Принадлежность латенской культуры кельтам больше ни у кого не вызывает сомнений. Таким образом, изучаем ли мы язык кельтов, ищем ли следы кельтской трудовой деятельности, исследуем ли древнейшую топонимию, которую можно считать кельтской, мы неизбежно попадаем в область, лежащую по обеим берегам верхнего Дуная, иначе говоря, в область, которую старик Геродот и обозначил как первоначальную территорию Кельтики.
Монография посвящена актуальной научной проблеме — взаимоотношениям Советской России и великих держав Запада после Октября 1917 г., когда русский вопрос, неизменно приковывавший к себе пристальное внимание лидеров европейских стран, получил особую остроту. Поднятые автором проблемы геополитики начала XX в. не потеряли своей остроты и в наше время. В монографии прослеживается влияние внутриполитического развития Советской России на формирование внешней политики в начальный период ее существования. На основе широкой и разнообразной источниковой базы, включающей как впервые вводимые в научный оборот архивные, так и опубликованные документы, а также не потерявшие ценности мемуары, в книге раскрыты новые аспекты дипломатической предыстории интервенции стран Антанты, показано, что знали в мире о происходившем в ту эпоху в России и как реагировал на эти события.
Среди великого множества книг о Христе эта занимает особое место. Монография целиком посвящена исследованию обстоятельств рождения и смерти Христа, вплетенных в историческую картину Иудеи на рубеже Новой эры. Сам по себе факт обобщения подобного материала заслуживает уважения, но ценность книги, конечно же, не только в этом. Даты и ссылки на источники — это лишь материал, который нуждается в проникновении творческого сознания автора. Весь поиск, все многогранное исследование читатель проводит вместе с ним и не перестает удивляться.
Основу сборника представляют воспоминания итальянского католического священника Пьетро Леони, выпускника Коллегиум «Руссикум» в Риме. Подлинный рассказ о его служении капелланом итальянской армии в госпиталях на территории СССР во время Второй мировой войны; яркие подробности проводимых им на русском языке богослужений для верующих оккупированной Украины; удивительные и странные реалии его краткого служения настоятелем храма в освобожденной Одессе в 1944 году — все это дает правдивую и трагичную картину жизни верующих в те далекие годы.
«История эллинизма» Дройзена — первая и до сих пор единственная фундаментальная работа, открывшая для читателя тот сравнительно поздний период античной истории (от возвышения Македонии при царях Филиппе и Александре до вмешательства Рима в греческие дела), о котором до того практически мало что знали и в котором видели лишь хаотическое нагромождение войн, динамических распрей и политических переворотов. Дройзен сумел увидеть более общее, всемирно-историческое значение рассматриваемой им эпохи древней истории.
Король-крестоносец Ричард I был истинным рыцарем, прирожденным полководцем и несравненным воином. С львиной храбростью он боролся за свои владения на континенте, сражался с неверными в бесплодных пустынях Святой земли. Ричард никогда не правил Англией так, как его отец, монарх-реформатор Генрих II, или так, как его брат, сумасбродный король Иоанн. На целое десятилетие Англия стала королевством без короля. Ричард провел в стране всего шесть месяцев, однако за годы его правления было сделано немало в совершенствовании законодательной, административной и финансовой системы.
Владимир Александрович Костицын (1883–1963) — человек уникальной биографии. Большевик в 1904–1914 гг., руководитель университетской боевой дружины, едва не расстрелянный на Пресне после Декабрьского восстания 1905 г., он отсидел полтора года в «Крестах». Потом жил в Париже, где продолжил образование в Сорбонне, близко общался с Лениным, приглашавшим его войти в состав ЦК. В 1917 г. был комиссаром Временного правительства на Юго-Западном фронте и лично арестовал Деникина, а в дни Октябрьского переворота участвовал в подавлении большевистского восстания в Виннице.
Эта книга посвящена городу совершенно уникальному, воспетому в творчестве многих поколений поэтов, писателей, художников, зодчих, музыкантов. Но Венеция славна не только своей красотой и притягательностью для туристов. Прежде всего это город с необыкновенной судьбой. Заявивший о себе еще при римлянах, в Средние века он превратился в самостоятельное государственное образование — Республику, сильную морскую и торговую державу. Об этом и о многом другом читатель узнает из книги, написанной с любовью к прекрасному городу и тревогой за его будущее.
Со времени своего появления в Индии более двух тысяч лет тому назад буддизм распространился по всей Азии, а в настоящее время растет его влияние и на западную культуру. Живо и доступно автор рассказывает о возникновении этой древнейшей религии, ее основных понятиях, различиях между главными школами буддизма, например тибетской и дзэн Книга снабжена хронологией и списком литературы.«Согласно учению буддизма, человек обладает свободой воли и. используя ее, самоопределяется. Поистине люди сами себя творят посредством морального выбора.
Уложить в небольшой объем издания всю германскую историю, насчитывающую свыше двух тысяч лет, — задача, казалось бы, невыполнимая. Однако ее успешно решил автор этой книги, сумевший живо и увлекательно рассказать об основных вехах истории Германии. Перед читателем разворачивается волнующая панорама событий — начиная с древнейших времен, когда в Европе появились племена германцев, и вплоть до XXI в., когда мы можем говорить уже о новой, единой Германии. История любой страны уникальна. Эта книга — о своеобразии развития германской истории, ее динамике и направленности.Издание, снабженное картами и списком литературы, предназначено для самой широкой читательской аудитории.
«Весь мир знаний» – широкая по тематике образовательная серия. Авторы – ведущие отечественный и зарубежные ученые – дают ключ к пониманию проблем современной науки. Доступные, увлекательные тексты рассчитаны на самую широкую аудиторию и в первую очередь на тех, кто учится и учит. Разумом нужно уметь пользоваться, его нужно и можно развивать, И этому учит единственная из наук – логика. Поэтому знакомство с ней необходимо любому человеку. Слон сильнее человека, лошадь – быстрее, орел видит дальше и лучше. Но разум позволяет человеку неизмеримо превзойти их всех и в силе, и в быстроте, и в зоркости.