История Фридриха Великого - [42]
Принц Леопольд наскоро составил план действий, послал известить короля о перемене обстоятельств и расположил войска. К восьми часам утра, 17-го числа, король прибыл со своим авангардом и нашел обе армии в боевом порядке и в готовности вступить в битву.
У пруссаков было более восьмидесяти орудий, это давало им значительный перевес над неприятелем, артиллерия которого была довольно слаба. Прусская армия расположилась на высотах за местечком Шотузиц. Она состояла из 30.000 человек, австрийцев было 40.000. Фридрих сам распоряжался битвой, а австрийские военачальники действовали отдельными корпусами, каждый по своему усмотрению. Битва длилась с восьми часов утра до двенадцати. {147}
Австрийская конница начала атаку. Она была встречена пушечным громом. Первым беспорядком, произведенным тремя залпами, воспользовалась прусская кавалерия, которая нагрянула на атакующих с фланга и опрокинула их. Но от быстроты этого движения поднялась такая сильная пыль, что пруссаки не в состоянии были рассмотреть врага и, таким образом, лишились всех выгод своего нападения. После того Кенигсек повел пехоту своего правого крыла против прусской инфантерии, которая была довольно невыгодно поставлена близ Шотузица. Несмотря на все содействие прикрывавшей ее конницы, она должна была отступить. Австрийцы овладели местечком Шотузиц и зажгли его со всех концов.
Но вместо пользы, они причинили себе значительный вред: пламя и сильный дым совершенно разделили обе армии, австрийцы должны были остановить свое преследование, а пруссаки имели время прийти опять в порядок. Во время этого замешательства Фридрих с неимоверной быстротой напал на левое крыло неприятеля и потеснил австрийскую конницу на ее правое крыло так, что она помешала собственной пехоте занять свои позиции и произвела величайшую суматоху.
Между тем, чтобы занять остальную часть неприятельского войска, которая находилась близ Шотузица, и отнять у нее возможность подоспеть на помощь атакованного войска, Фридрих фальшивым движением своей пехоты обнаружил перед неприятелем свой вагенбург и парк. Австрийцы с жадностью кинулись на обозы и пороховые ящики и, таким образом, были отрезаны от главной армии. Этим ловким маневром Фридрих выиграл битву в три часа времени. Австрийцы обратились в бегство в величайшем беспорядке, несмотря на то, что из всей прусской пехоты только четыре полка были в деле. У бегущих отнято было восемь пушек, множество солдат и офицеров захвачено в плен. Между последними находился австрийский генерал Полланд, который был тяжко ранен и не мог следовать за ретирующейся армией. Фридрих посетил его в палатке, нарочно для него разбитой, утешал умирающего надеждой на выздоровление, приставил к нему лучших полковых врачей и, взамен за свое участие, узнал от него, что Франция ведет с Австрией тайные переговоры с намерением вступить в союз.
Это известие несколько обеспокоило и раздражило Фридриха. Из всех нимфенбургских союзников одна Франция могла служить ему некоторой опорой, но и с ее стороны он испытывал веролом-{148}ство. Такие обстоятельства заставили его подумать о мерах к прекращению войны с Австрией, тем более, что из восьми миллионов талеров сохранной казны, завещанной ему отцом, теперь оставалось в наличности не более 150.000: шесть с половиной миллионов были потрачены на завоевание Силезии. Продолжение войны могло сделаться отяготительным для его подданных, а это никак не согласовалось с его правилами и образом мыслей.
В Шотузицкую битву Пруссия потеряла четыре тысячи человек; урон Австрии простирался до шести тысяч. Фридрих очень хорошо знал, что этой победой обязан не столько своей распорядительности и военным талантам своих генералов, как одному из тех непостижимых случаев, которые само Провидение посылает для решения судеб мира. Не менее того он гордился ей, потому что этот новый блистательный успех приближал его к желанной цели. Среди поля битвы обнял он принца Леопольда и произвел его в генерал-фельдмаршалы. Всем генералам и офицерам был роздан орден Достоинства, солдаты получили денежные награды.
С самого поля битвы Фридрих отправил посольства ко всем своим союзникам с известием о победе. К королю французскому он написал следующие строки:
"Ваше Величество! Принц Лотарингский на меня напал, и я разбил его!"
Курфюрст Баварский или император Карл VII пришел в такой восторг при этом известии, что возвел Фридрихова посланника, барона Шметтау, со всем его потомством, в графское достоинство империи. Король Август III, получив также извещение о победе Фридриха, спросил посла: "А каково действовали мои саксонцы?" -- Добрый король и не знал, что его войска совсем не участвовали в этой войне.
Мысли и чувства самого Фридриха в эту эпоху надо изучать в переписке его с Иорданом. Вот что писал он своему другу после Шотузицкой битвы:
"Итак, друг твой в течение тринадцати месяцев вторично одержал победу! Кто бы мог сказать за несколько лет перед сим, что школьник, который учился у тебя философии, у Цицерона -- риторике, у Байле -- здравому суждению, будет некогда играть в свете военную роль? Кто бы поверил, что Провидение выберет поэта на то, чтобы опрокинуть систему европейских государств и совершенно изменить все политические комбинации королей? Когда-{149}то мы опять увидимся под мирными буками Рейнсберга или под роскошными липами Шарлоттенбурга? Когда мы опять пофилософствуем на досуге о глупости человеческой и о ничтожестве нашего положения? Я жду этой счастливой минуты с большим нетерпением: испытав все на свете, человек возвращается к лучшему".
