История Фридриха Великого - [40]
За этим днем последовал ряд праздников, на которых Фридрих сумел привязать к себе все сословия своей любезностью и добротой.
Но более всего восхитил и расположил к нему силезцев его великодушный поступок. По обыкновению, города представили ему как новому герцогу хлеб-соль, состоящую из бочки золота. Так велось с давних времен. Фридрих отказался от этого подарка.
"Эта страна, -- говорил он, -- слишком пострадала от войны, чтобы я мог принять от нее такую жертву. Напротив, я сам помогу народу в его нуждах, чтобы он не имел причины роптать на перемену правительства".
Манифестом он простил крестьянам податные долги, приказал им выдать хлеб на посев и раздать беднейшим семействам необходимые суммы на поправку и обзаведение. Дворянам он дал новые {140} звания и чины. Католическому духовенству была дарована полная свобода строить латинские церкви и отправлять богослужение по римскому обряду.
Облагодетельствовав таким образом завоеванную страну. Фридрих 12 ноября возвратился в Берлин.
{141}
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
Поход 1742 года
Очень счастливо действовала баварская армия осенью 1741 года. Мы видели, что Карл-Альбрехт дошел почти до Вены. Действуя скоро и решительно, он без всякой потери мог бы достигнуть своей цели и воссесть на престоле Австрии в самой ее столице. Впоследствии, имея империю и все ее средства в руках, он мог бы поддержать свое право и, удовлетворив союзников уступкой нескольких областей, прочно утвердиться на императорском престоле.
Но совет, данный Марии-Терезии хитрым англичанином, возымел уже свое действие. Слухи о Клейн-Шеллендорфском трактате возбудили в союзниках взаимную зависть, подозрение и недоверчивость.
Увлекаясь этими чувствами, и курфюрст баварский вдруг переменил план свой и, вместо того, чтобы овладеть столицей империи, оставил Австрию и направил свои войска на Богемию, опасаясь, чтобы Август III не опередил его и не приобрел этой страны в свою пользу.
Быстро подступил он к Праге, после двенадцатидневной осады взял город, провозгласил себя королем богемским и принял прися-{142}гу новых своих подданных. Оттуда он отправился в Мангейм, чтобы достигнуть главной своей цели, короны императора, владеть которой он страстно мечтал.
Января 24-го 1742 года желание его исполнились: он был избран в римские императоры под именем Карла VII. Но приобретя таким образом тень власти, он навсегда утратил действительную власть: он носил титул императора, а престол императорский был в чужих руках.
В своем стесненном положении Мария-Терезия обратилась к венграм и назначила в Пресбурге государственный сейм. Она явилась на престоле в национальном костюме венгерских королей, держа на руках своего младенца-сына, впоследствии императора Иосифа II. В кратких, но полных искреннего чувства словах она изложила печальное свое положение. Ее молодость, красота и несчастья возбудили в венграх неимоверный энтузиазм. Магнаты выхватили сабли из ножен и, подняв руку в знак клятвы, с одушевлением воскликнули: "Жизнь и кровь за нашу королеву! Да здравствует Мария-Терезия!"
За клятвой вскоре последовало и дело. Половина Венгрии стала под ружье. 15.000 дворян соединили под свои знамена многочисленные толпы кроатов, пандуров, валахов и тирольцев. Французско-баварское войско, которое не последовало за Карлом-Альбрехтом в Богемию, было выгнано из Австрии; венгры преследовали его даже в самой Баварии, и в день провозглашения Карла императором они завоевали его собственную столицу, Мюнхен. Венгры опустошали Баварию с ненасытной жаждой мести.
Эти обстоятельства заставили Фридриха теснее примкнуть к его союзникам и подумать о их выгодах, тем более, что Австрия уже всюду разгласила о Клейн-Шеллендорфском договоре, а между тем и не думала о заключении действительного мира с Пруссией. Надлежало оправдать себя в глазах союзных держав, и Фридрих решил снова приняться за оружие.
Чтобы отвлечь австрийские войска от Баварии, Фридрих намерен был вторгнуться в Моравию, но так как Моравия, по предварительным условиям, была уже обещана саксонскому курфюрсту и королю польскому Августу III, то он желал как можно более пощадить свое войско и потому хотел вытребовать главную армию для этого завоевания у Саксонии. {143}
Отпраздновав в Берлине, 6-го января, свадьбу брата своего, принца Августа-Вильгельма, он немедленно отправился в Дрезден.
Но Фридрих скоро увидел, что достигнуть цели не так легко, как он думал. Сластолюбивый и беспечный Август III утопал в неге и удовольствиях; всеми делами государственными управлял его именем хитрый и своекорыстный министр, граф Брюль, который был на тайном жалованье у Австрии и неохотно одобрял все то, что могло служить к ее ущербу. Кроме того, Брюль, как и все мелочные души перед величием гения, чувствовал себя неловким и униженным в присутствии Фридриха и потому, совершенно естественно, питал к нему тайное недоброжелательство.
Но Фридрих с первых слов понял своего антагониста и решил против него действовать его же оружием: дипломатическими хитростями.
Составлена была конференция в королевских покоях. Кроме Фридриха и Брюля в ней участвовали и некоторые саксонские генералы. На каждое предположение Фридриха Брюль находил возражения и ловкие увертки, которые Фридрих, однако, тут же опровергал самыми ясными доводами. Несогласия продолжались до тех пор, пока не вошел король Август III, который в конференц-зал заглянул случайно, как иногда богатый барин, сквозь дверь, заглядывает на потолок, который ему расписывает искусный живописец.
Предлагаем третью книгу, написанную Кондратием Биркиным. В ней рассказывается о людях, волею судеб оказавшихся приближенными к царствовавшим особам русского и западноевропейских дворов XVI–XVIII веков — временщиках, фаворитах и фаворитках, во многом определявших политику государств. Эта книга — о значении любви в истории. ЛЮБОВЬ как сила слабых и слабость сильных, ЛЮБОВЬ как источник добра и вдохновения, и любовь, низводившая монархов с престола, лишавшая их человеческого достоинства, ввергавшая в безумие и позор.
«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.
«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.
«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф.Ф.Павленковым (1839-1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад отдельной книгой в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют по сей день информационную и энергетико-психологическую ценность. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.