История Франции. Том 1 - [118]

В конце концов после неудачной, непопулярной и изнурительной войны Франции пришлось в ноябре 1762 г. пойти на мирные переговоры; по мирному договору, подписанному в Париже 10 февраля 1763 г., Франция теряла свои владения в Индии, кроме пяти городов, где ей запрещалось возводить укрепления, уступала Англии всю Канаду и владения по левому берегу Миссисипи; кроме того, Франция отдавала Луизиану Испании в возмещение понесенных ею потерь. Но по настояниям негоциантов Бордо, Гавра и Нанта, связанных с импортом колониальных товаров и с негроторговлей, французской дипломатии удалось добиться возвращения Франции Антильских островов, причем считалось, что это с лихвой возмещает все потери.

Все это вместе взятое — полная неспособность абсолютистского правительства, проявлявшаяся в течение стольких лет как во внешней, так и во внутренней политике, нищета народных масс, наряду с этим вызывающая роскошь и разврат двора, неумелое ведение войн, чуждых интересам страны, бессмысленность преследований протестантов и янсенистов, ссоры с парламентами, которых абсолютизм так и не сумел сломить, — все это неоднократно на протяжении XVIII в. приводило Францию к экономическим, Политическим и социальным частным кризисам, отражавшим общий кризис и загнивание феодально-абсолютистского строя. Некоторые дальновидные современники видели и понимали это. Так, уже в 1751 г. бывший министр иностранных дел Людовика XV д'Аржансон записывал в своем дневнике: «Все это горючий материал, бунт может перерасти в мятеж, а мятеж во всеобщую революцию…»[262]. Несколько поздней о том же писал и Вольтер: «Все, что я вижу, бросает семена неминуемой революции»[263], Даже некоторые лица в правительстве настолько не доверяли своим силам, что были готовы в любой момент бросить свой пост. Так, в 1758 г. министр Людовика XV, ставленник маркизы Помпадур аббат Берни, обращался к своей покровительнице с просьбой об отставке: «Я больше не могу отвечать за мою работу… Я вижу, куда мы идем, и не хочу быть обесчещенным»[264].

Поэтому весь период правления Людовика XV может быть определен как период самодискредитации королевской власти. Результаты этого ярко сказались в примере, приводимом в 1774 г. парижским книгоиздателем Арди: когда Людовик XV заболел в 1744 г… за его здоровье в соборе Парижской богоматери было заказано 6 тыс. месс: в 1757 г., после покушения Дамьена на короля и соответствующего подъема роялистских чувств, — только 600: и, наконец, когда Людовик XV действительно умирал, было заказано только 3 мессы; во всем Париже не нашлось и пяти человек, желающих молиться за короля[265]. И когда он умер (10 мая 1774 г.), Франция вздохнула с облегчением.

Канун революции

Первые годы правления Людовика XVI показывают, что в правящие круги Франции уже проникло смутное представление о невозможности управлять страной по-старому. Девятнадцатилетний король начал свое царствование многообещающе. Он отказался от 24 млн., поднесенных ему при вступлении на престол. Он уволил и выслал из Парижа вызывавшего всеобщую ненависть канцлера Мопу и аббата Терре, ревностных приспешников режима Людовика XV, и призвал на должность генерального контролера финансов популярного в кругах буржуазии Робера Тюрго.

Но это продиктованное необходимостью стремление нового монарха править по-новому натолкнулось на энергичное сопротивление реакционных феодальных сил; привилегированные сословия изо всех сил цеплялись за свои привилегии. Так, например, придворная партия в 1780 г. добилась королевского ордонанса, по которому недворянам и даже новым дворянам, не имеющим четырех поколений дворянских предков, закрывался доступ к офицерским чинам в армии и флоте.

С особой силой сопротивление привилегированных сказалось во время недолгого министерства Тюрго (1774–1776). Он принадлежал по происхождению к высшим кругам служилого дворянства и рано выдвинулся как мыслитель, проводник взглядов новой экономической школы физиократов, создавших еще в середине века, т. е. в период полного господства феодально-абсолютистского строя, «первую систематическую концепцию капиталистического производства»[266]. Назначенный еще во времена Людовика XV (1761) интендантом Лиможского генералитета (области Лимузен и Ангумуа), он внес значительные улучшения в дело взимания налогов во вверенных ему областях, добился отмены ненавистной натуральной дорожной повинности, заменив ее денежным сбором, и провел ряд мероприятий по борьбе с неурожаями и голодом. Однако предложенная им система свободы торговли зерном встретила тройное сопротивление: со стороны голодных народных масс, требовавших, чтобы власти обеспечивали их дешевым хлебом, со стороны местной администрации, боявшейся хлебных бунтов, и со стороны генерального контролера (министра) финансов Людовика XV аббата Террэ, противника физиократов и вообще врага всяких новшеств.

В августе 1774 г. Терре был смещен, и на его место был назначен Тюрго, бывший к тому времени морским министром; он предложил новому королю широкий план реформ. В первую очередь он рекомендовал Людовику XVI ввести режим строгой экономии. «В будущем можно надеяться, — писал он королю 24 августа 1774 г., — путем поднятия сельского хозяйства, уничтожения злоупотреблений при сборе налогов и более справедливого распределения повинностей добиться значительного улучшения положения народа, не уменьшая при этом сколько-нибудь чувствительно доходов государства; но никакие реформы невозможны без предварительной экономии»