История Франции глазами Сан-Антонио, или Берюрье сквозь века - [54]

— В общем, мамуля его баловала, — резюмирует Берю. — Заметь, Польшу ещё надо выдержать, особенно зимой.

— Во всяком случае, он стал королём, чего и желала старая Медичи. Но Генриха это не сильно вдохновляло, потому что он был безумно влюблён в Марию де Клев, принцессу Конде, и мысль о том, что с ней придётся расстаться…

— Стоп! — говорит Здоровый. — Надо бы подсветить. Генрих Третий, как всем это известно, и ты сам это сказал, был Санта-Лючия. А теперь ты говоришь, что он любил принцессу! Может быть, у неё были усы, у этой принцессы?

Я успокаиваю своего друга.

— Человеку свойственно становиться тем, к чему у него задатки, — философствую я. — Поначалу Генрих Третий демонстрировал ортодоксальные нравы. Он любил женщин и вёл себя в постели как настоящий мужик. Подтверждением является то, что он любил принцессу Марию. Его сердце разрывалось, когда он ехал править поляками. Но его счастливая звезда его поджидала. Как только он обосновался на новом месте, прибывает курьер от мадам его мамаши и сообщает ему о том, что его брат Шарло умер и что он стал королём Франции, пока играл в бильбоке в Кракове. Никогда ещё извещение о смерти никому не доставляло столько радости.

Он стал прыгать в своём зеркальном дворце с криками: «Мой брат умер, мой брат умер». Поляки испугались. Просто труба, согласитесь! Они едва оторвали монарха, а он уже собирается к своей матери! Генрих Третий вынужден был бежать из Польши тайком, иначе они бы его удержали силой, притянули бы к трону болтами.

— Это было бы свинством, — уверяет Берюрье. — Если тебе не хочется сидеть на троне, значит, не хочется, вот и всё!

— В общем, он несется во Францию во весь опор. Маман поехала его встречать в Бургуэне (Изер), небольшом городке, который славится своими булочками, а ещё тем, что там появился на свет мой знаменитый собрат Фредерик Дар. Следуют сердечные излияния, влажные поцелуи, фанфары, благодарственный молебен, банкет, фейерверк! Всё начиналось хорошо. Но вот через несколько дней, когда наш Генрих Третий уже предвкушал встречу по-казачьи (Польша всё же наложила на него отпечаток) со своей Марией, он узнаёт, что бедняжка умерла во цвете лет во время родов.

— Не может быть, — рыдает Берти.

Девушки неистово шмыгают носами. Весь салон в переживаниях. Флейтист из оркестра сморкается, как саксофон-тенор.

— И что? — холодно спрашивает Берю, который после комиксов в газете «Франс-Суар» стал нечувствительным к историям о несчастной любви.

— Бедный Рири упал как подкошенный. Все даже подумали, что он подвинулся рассудком. Мамаше Медичи было не по себе. Единственный, кто потирал руки, это герцог Алансонский, младший брат короля! Сверх всякого ожидания он уже видел себя королём Франции. Это было его мечтой! Видя, как все его старшие братья сменяли друг друга на троне, словно ветераны войны в кресле ресторана, где они собираются на ежегодный банкет, он твердил себе, что его очередь наступит рано или поздно, что это всего лишь вопрос времени. Он спал и видел эту корону. Не было никаких причин для того, чтобы коптить небо на запасном пути, без скипетра и без номера! Если бы понадобилось, он бы помог робкому провидению. Плеснуть мышьяка в супчик брата, это ни к чему не обязывает! Неврастения Генриха была очень кстати для Алансонского (который, кстати, прихватил титул герцога Анжуйского после восшествия на престол его последнего брата). Он сыграл карамболем, не дожидаясь своей очереди. Надо признать, для надежд у него было достаточно оснований. Наш Генрих дал течь со всех сторон. Вместо того чтобы управлять государством, этот чувак начал вышивать скатёрки. Вот только в шитье как раз Алансонский и был силён, он в нём преуспел, да что там, оно было его знамением! Катрин де Медичи, которая никогда не шила пелёнок, несмотря на её кучу детей, не могла опомниться. Она не знала, что делать, и заставила своего любимчика жениться, считая, что супруга — это именно то, что нужно для такого занятия.

— И он женился на гвардейском капитане! — мило шутит Толстяк.

— Вовсе нет, он отхватил себе Луизу де Водемон, прекрасную лотарингку, которую он заприметил перед командировкой в Польшу. Но малышка не смогла его удержать на прямой дороге. Едва женившись, Генрих предался самому чёрному разврату со своими миньонами. И начались мерзкие оргии, стиль клубничка, серьги в ушки, бильбоке. Короче, с тех пор, как Генрих Третий женился, он и стал королевой Франции!

Три Генриха Третьих стушевались в своём углу, как испуганные козочки, оттого что вдруг стали объектом столь пристального внимания. Самая хитрая из них засовывает свой бильбоке в штаны, где он будет чувствовать себя в грустном одиночестве.

— И кого же этот аллёрик брал на болт? — спрашивает Огромный. — Были ли при дворе кадры в его вкусе?

Берю не даёт мне времени на ответ и продолжает в едином говорливом запале:

— Вообще-то король пользуется всеми правами. И халдеи, и сеньоры, наверное, упражнялись в своих апартаментах, чтобы быть наготове, если вдруг король окажет милость кому-то из них. Вместо того чтобы качать свои дельтовидные мышцы по утрам, встав с постели, они играли в домашний бильбоке!