История философии. Реконструкция истории европейской философии через призму теории познания - [370]
Четвертая основополагающая мысль экзистенциального философствования Ясперса заключена в утверждении, что человеческое бытие безоговорочно сопряжено с готовностью к коммуникации, связанной нерасторжимо с философской верой: «только верующие могут осуществить коммуникацию»[1751]. Такая готовность к коммуникации есть не следствие знания, а решение вступить на путь человеческого бытия, решение, исходящее из всеобъемлющей воли сущности философской веры и тотальной воли разума. Именно разум как тотальная воля к коммуникации требует безграничной коммуникации. Разум и есть собственно безграничная воля к коммуникации. Эта идея единства веры и разума, веры и знания, в которой соединились никак несовместимые по духу и стилю философствования два великих мыслителя — Кьеркегор и Кант, позволила Ясперсу утвердить в философии особую, вполне рациональную познавательную форму — верознание, что сближает его в какой-то мере с эзотерической — как восточной, так и русской — традицией философствования.
11.5.4. Философия классического психоанализа
Основные мотивы ницшеанства и экзистенциального способа философствования продолжают развивать представители психоаналитической традиции, основателем которой является один из крупнейших мыслителей XX столетия — австрийский врач, психиатр, психолог и философ Зигмунд Фрейд (1856-1939). Он, подобно Ницше, низвергает кумиры, осуществляет переоценку ценностей, которые разделяла пуританская Европа, и ставит диагноз «болезни» XIX века. Подобно «философу-динамиту», он — великий разрушитель прошлого, которое погрязло в ложных ценностях и подверглось порчи, поразившей души его современников. Подобно «философу неприятных истин», он попытался заглянуть в тайники человеческой души, «душную атмосферу человеческой психики», ее психопатологию, что, безусловно, было воспринято его современниками как богохульство и ересь, как дерзкий вызов, брошенный идущей к закату пуританской эпохе, которая пыталась «выжечь извечный инстинкт сладострастия раскаленным железом»[1752]. Девятнадцатое столетие в Европе — это время борьбы с инакомыслием, «когда предпринимались судорожные попытки с помощью морализаторства искусственно продлить жизнь анемичным идеалам бюргерской добропорядочности»[1753]. Ради их сохранения, спасения морализаторских христианских добродетелей девятнадцатый век жертвовал истиной, прежде всего истинной природой человека, с ее пороками и недостатками. Вскрыть эту «животную» («сладострастную») природу человека — таково было предназначение Фрейда, таков его научный демонический подвиг, которым он фактически «нарушил покой мира» и «вызвал смертный ужас в кругу коллег». Своим глубоким пониманием темных уголков человеческой души, которое по своему значению сопоставимо, видимо, с воздействием работы Ницше «К генеалогии морали», Фрейд стал одним из великих критиков культуры XIX века.
Свою психоаналитическую теорию и терапию 3. Фрейд изложил в многочисленных трудах. Назову лишь некоторые из них: «Этюды по истерии» (1895) [первая психоаналитическая работа, написанная совместно с Й. Брейером], «Толкование сновидений» (1900), «Психопатология обыденной жизни» (1904), «Пять лекций по психоанализу» (1909), «Тотем и табу» (1912), «По ту сторону принципа удовольствия» (1920), «Я» и «Оно» (1923), «Будущее одной иллюзии» (1927), «Недовольство культурой» (1929), «Человек Моисей и монотеистическая религия» (1939).
11.5.5.1. Предыстория психоанализа
Реконструкцию фрейдовской версии психоанализа, именуемой обычно классической, начну с вопроса о предыстории возникновения психоаналитических идей. Как известно, теория психоанализа — это учение о бессознательном, истоки которого восходят к древности. В рамках восточной традиции, в частности древнеиндийской философии, признавалось существование «неразумной души», «неразумной жизни», неподвластной чувствам.
В европейской традиции о неосознанном знании говорил Платон, а в XVII-XVIII столетиях в философии на передний план была выдвинута 4 проблема природы психики. В частности, был поставлен вопрос о том, следует ли рассматривать человеческую психику как наделенную только сознанием, или часть процессов, происходящих бессознательно, следует н вынести за пределы человеческой психики? Как известно, глава класси- ! ческого рационализма Р. Декарт своей максимой «я мыслю — я сущест- ^ вую» провозгласил тождество сознательного и психического, которое сыграло решающую роль для всего последующего развития антропологических наук.
| Однако уже последователь рационализма Декарта Б. Спиноза высту- I пил против абсолютизации власти разумного начала в человеке. Так, нидерландский философ полагал, что «люди скорее следуют руководству ■ слепого желания, чем разума; и потому
