История философии. Реконструкция истории европейской философии через призму теории познания - [350]

Что касается его философских изысканий, то здесь вопрос обстоит намного сложнее. Широко распространено в литературе мнение, ставящее под сомнение философский характер идейного творчества Паскаля. Традиция «отлучения» его от философии[1631] берет свое начало от французских просветителей, затем ее продолжили в XIX и XX веках. Отрицательная оценка его философских изысканий многими исследователями объясняется парадоксом Паскаля-философа, состоящим в том, что он «имел свою нишу в философии», был «философом вне философии». Нефилософский характер философствования «мудреца из Пор-Рояля», как его называли уже при жизни, видимо, может быть объяснен экзистенциалистским ходом его мышления, что, разумеется, было чуждо его современникам, следовавшим догматической и систематической парадигмам философствования.

«Философия сердца» Паскаля вобрала в себя весь спектр экзистенциальных мотивов: здесь и своеобразная диалектика, парадоксальное единство человеческого бытия, и трагическое мирощущение, и «жизнь перед лицом смерти», и «чувство абсурдности» бытия и т. п. Правда, этот факт не может служить основанием для того, чтобы видеть в Паскале-философе только экзистенциального мыслителя. Его философия намного шире: преклонение «мудреца из Пор-Рояля» перед наукой, научным познанием выводит его за узкие рамки экзистенциалистской традиции. Выражаясь математическим языком, можно сказать, что философия Паскаля в своем существе есть синтез «философии разума», не укладывающейся в прокрустово ложе парадигмы классического рационализма, и «философии сердца», предопределившей экзистенциальный характер всей современной анти- сциентистскои философии. В данном случае для нас представляет интерес как раз вторая составная часть паскалевского миросозерцания.

Свои размышления о человеке Паскаль начинает с мысли о том, что в науке о человеке всякая отвлеченная наука, в том числе и любимая им математика, оказывается бесполезной, ибо связанные с человеком проблемы нельзя уложить в строгий аксиоматико-дедуктивный порядок, общепринятые философские стандарты. Всемогущество разума, и прежде всего разума научного, в изучении «внешних вещей» оборачивается полным бессилием при рассмотрении человека. Сфера человеческого бытия оказывается доступной только тем, кто «с воздыханием ищет истину»[1632], т. е. сердцем.

Его первая мысль о человеке_;— это мысль о его величии: «Величие человека так заметно, что доказывается даже самой его немощью»[1633]. В духе рационалистической традиции он усматривает величие человека в его способности мыслить. Позволю себе здесь привести знаменитый фрагмент Паскаля о «мыслящей былинке»: «Человек велик, сознавая свое жалкое состояние…; но это сознание — признак величия. Он жалок потому, что таков и есть на самом деле: но он велик, потому что сознает это. Я легко могу представить себе человека без рук, без ног, без головы…, но я не могу вообразить себе человека без мысли… Следовательно, мысль отличает существо человека… Человек самая ничтожная былинка в природе, но былинка мыслящая… Таким образом, все наше достоинство заключается в мысли… Будем же стараться хорошо мыслить: вот начало нравственности. Очевидно, человек создан для мышления; в этом все его достоинство, вся 1 его Заслуга и весь долг его мыслить как следует… Все достоинство чело-

542

века в мысли».

Наряду с бытийным величием человека у Паскаля можно выделить и и ряд других: познавательное («человек создан для познания истины, он» желает ее горячо»[1634][1635]); нравственное («…в его [человеке. — И. Ш.] приро- [де есть способность к добру… и быть счастливым»[1636]).

I Но у человека есть и «вторая природа» — это его многоликое ничто- j жество. Самое великое ничтожество человека заключается в его бытий- I ной сущности, выражающейся в том, что человек есть «атом», затерянный | в бесконечных просторах космоса: «Да что же такое… человек в природе?

Ничто в сравнении с бесконечностью…, которая его поглощает… Пусть,

! придя в себя, человек посмотрит, что представляет он в сравнении со всем f бытием, пусть представит себя как бы заблудившимся в этом далеком! уголке природы… Не нужно вооружаться всей вселенной, чтобы разда- ; вить ее (мысляшую былинку. — Я. Ш.) Для ее умерщвления достаточно j небольшого испарения, одной капли воды»[1637]. И далее: «Меня ужасает • вечное безмолвие этих пространств»[1638]*

Второе ничтожество человека — познавательное ничтожество, проявляющееся в невозможности «всё знать» и «всё понимать»: наши познания предельны, ибо наш разум не способен «познать первые начала, родящиеся из ничтожества, и обнять нашим взором бесконечное»[1639]. И хотя человек создан для познания истйны, и «он ищет ее, но в этих поисках он теряет путь, приходит в смущение до такой степени, что добытая истина легкЬ может быть у него оспариваема»[1640]. И далее: «Мы жаждем истины, а находим в себе одно сомнение»[1641].

Другое ничтожество человека — нравственное. Паскаль связывает его с такими недостатками и пороками человеческого бытия, как: суетность, выражающаяся в нашем постоянном стремлении приукрасить себя, в погоне за славой, в тщеславии, любознательности;