История Европы. Том 2. Средневековая Европа - [392]

Во второй половине XIV в. в Италии зарождается и быстро крепнет новая по типу культура Возрождения, которой предстояло во многом преобразовать духовный облик Европы. Венчает средневековье и в то же время высится у истоков Возрождения сложнейшая фигура Данте Алигьери (1265—1321). Его поэтико-мировоззренческий синтез — итог лучших духовных устремлений зрелого средневековья, но в то же время он несет в себе прозрение наступающей культурно-исторической эпохи, ее чаяний, творческих возможностей и неразрешимых противоречий.

Актуальные течения философской мысли, политические доктрины и естественнонаучные знания, глубочайшее постижение человеческой души и социальных отношений, переплавленные в горниле поэтического вдохновения — «Божественной комедии» Данте, создают в ней грандиозную картину мироздания, природы, бытия общества и человека. Гений Данте органично переходит от высочайших абстракций к выпуклому изображению самых конкретных, бытовых вещей. Возвышенно-утонченная любовь соседствует в его произведениях с земной страстью, отвлеченное морализаторство с убеждающей и трогающей душу человеческой увлеченностью. В целом оставаясь на позициях католической философии, Данте отдает дань идеям Абеляра и аверроистов, с любовью говорит о своих учителях — поэтах и философах античности, которых он полностью оправдывает, поместив не в ад, как прочих язычников, а в его преддверие — Лимб, где они не испытывают мук, но лишь погружены в «безболезненную скорбь». Взгляд для того смутного времени весьма смелый.

Целая галерея выдающихся деятелей средневековья, властителей дум этой эпохи проходит перед читателями «Божественной комедии», вошедшей в сокровищницу мировой культуры. Сочинение великого флорентийца насыщено жизненной силой, огромной поэтической и социальной энергией, критическим духом, которые взламывают изнутри традиционные мировоззренческие рамки. Пытливый ум Данте проникает в глубины мироздания и человеческой души, поднимается в надзвездные сферы, а его художественный гений облекает в живую, осязаемую плоть мир накаленных человеческих страстей, беспощадно приговаривает тех, кто повинен в злодеяниях, к величайшим мучениям, с невероятной для того времени смелостью беря на себя функции верховного судьи. Бесстрашие поэта граничит с ересью. Но в то же время душа его не бесстрастна. Она мучается муками других и сострадает. Поэт утверждает идеалы добра, светлого упования и человечности. В его творчестве слышен зов наступающей эпохи, и все лучшее, достигнутое его временем, он передает грядущему.

За семнадцать лет до смерти Данте родился человек, которого с должным на то основанием считают основоположником итальянского Возрождения, — поэт и ученый Франческо Петрарка (1304—1374). Он своим творчеством и самим строем своей жизни утверждал новый стиль мышления, чувствования и бытия. У Петрарки явственно обозначился разрыв с абстрактно-логическим философствованием схоластики в пользу живого видения мира, глубокого изучения античных авторов, понятых не как отвлеченные авторитеты, но прочувствованных в их творческой связи с его современностью. В основу своего творчества он первым положил гуманитарные занятия, разработал их теоретический комплекс. Его идеалами были свобода человеческого духа, гармоничное развитие человека, открытие новых духовных горизонтов. Это ярко проявилось в лирике Петрарки, пронизанной чувством новой, живой и прекрасной человеческой любви к Лауре. В его поэзии нашло совершенное выражение новое миросозерцание, светское и жаждущее преобразований.

Другом Петрарки был другой выдающийся деятель раннего итальянского Возрождения Джованни Боккаччо (1313—1375). Он создал литературные произведения, поэтические и в прозе, в которых в художественной форме воплотил разные стороны ренессансного идеала человека. Тонкий лирический поэт, Боккаччо наиболее широко известен, однако, своим прозаическим сочинением «Декамерон», вобравшим лучший опыт средневековой городской новеллистики, переосмысленный в свете новых гуманистических устремлений.

Возрождение как особый тип культуры могло появиться благодаря тому, что в обществе сложились условия для формирования нового мировоззрения, новой концепции человека. Бурный рост городов в Италии, укрепление бюргерства, зарождение новых социально-экономических отношений, некоторое ослабление духовного давления церкви, антицерковность городской культуры, первые ростки индивидуализма — все это стало питательной средой для него.

Вместе с тем Возрождение выросло на почве усвоения и переосмысления всего предшествующего опыта европейской культуры, не только античной, но и средневековой, хотя идеологи Ренессанса и не признавали этого. Противопоставление своей эпохи, своеобразие которой деятели ренессансной культуры не только понимали, но постоянно подчеркивали, христианскому средневековью было одним из основных мировоззренческих принципов Возрождения и методов самоутверждения нового мировоззрения, искусства и образа жизни. Гуманисты стали родоначальниками концепции мрачного, фанатически религиозного варварского средневековья, на фоне которого тем ярче сиял светлый гений Возрождения. Оставим в стороне этические оценки этого явления. Констатируем лишь, что реальное соотношение средневековья и Возрождения не было таким, каким хотели представить его гуманисты.