История евреев в Российской Империи и Советском Союзе - [61]

В 25-ю годовщину первых расстрелов (29 сент. 1966 г.) в Бабий Яр пришли многие тысячи людей. На стихийном митинге выступила уцелевшая среди трупов в Яру Дина Проничева, писатель Виктор Некрасов и др. Власти забеспокоились и вскоре в стороне от Яра появился гранитный камень с надписью, что здесь будет сооружен памятник. (См.: "Анатолий Кузнецов: "Бабий Яр" (роман-документ), написан в 1965 г., см. издание 1991 г., 345–348, г. Киев.)

Памятник в Бабьем Яре был поставлен лишь в 1976 г. На нем не было даже упоминания о погибших евреях. И только в 1989 г. рядом с надписью на украинском языке были сделаны надписи на идиш и на русском.

(В. Фельдман: "Свечи в Бабьем Яру", газета "А-Шахар", Общ. евр. культуры, г. Таллин, 30 окт. 1989 г., № 16–17.)

В своей речи Н. Хрущев остановился на еврейском вопросе. Он напомнил о бесправии евр. рабочих (упомянув и слесаря Якова Исааковича Кудинова, у которого сам Н. Хрущев был помощником) и правах евр. купцов при царском режиме. Затем Н. Хрущев упомянул в качестве положительных лиц: генерала-еврея, Я. Крейзера (Героя Сов. Союза) и комиссара полка — еврея, а в качестве отрицательного лица — некоего переводчика Когана, якобы служившего в немецком штабе.

Пример с "переводчиком" был вымышленным и нелепым. Немецкие фашисты убивали всех евреев, включая и тех, кто даже хотел бы им служить. Поэтому на службе у немцев не было евреев.

Н. Хрущев сказал, что "Нелепо приписывать русскому народу вину за грязные провокации черносотенцев, но также нелепо было бы возлагать ответственность на весь еврейский народ за национализм и сионизм "Бунда", за провокаторов Азефа и Житомирского".

Н. Хрущев приписывал "Бунду" сионизм, а в действительности программой "Бунда" была "культурная автономия". Сионисты не состояли в "Бунде", у них были свои партии. (Речь Н. Хрущева в газ. "Правда", 10 марта 1963 г.)

Н. Хрущев обратился к дореволюционному прошлому, а не к настоящему (началу 1960-х годов), он был против восстановления довоенных евр. национальных сельскохозяйственных районов на Украине и в Крыму. В своих "Воспоминаниях" Н. Хрущев писал: "Я, например, считаю, что раз уже была создана Евр. Авт. Область, она и сейчас номинально существует, то вряд ли это нужно делать в Крыму". (Н. Хрущев: "Воспоминания, ж-л "Огонек", 1990 г., № 8, стр. 23.)

Упреки в западной прессе в адрес руководства СССР (в связи с отсутствием в СССР евр. школ, букварей и учебников евр. языка, евр. театров и клубов) были неприятны руководству КПСС. Поэтому время от времени власти находили "заслуженного" еврея, которому поручалось выступить с опровержением "измышлений" об ущемлении прав евреев, как одного из малых народов СССР.

Так, например, будучи в Крыму, Н. Хрущев посетил колхоз "Дружба народов", председателем которого был еврей И.А. Егудин (Герой Соц. Труда, до войны был председателем евр. колхоза). После этого И. Егудин выступил по ТВ, заявляя, что незачем говорить о каких-то ущемлениях прав евреев в СССР, если сам глава государства обедал в его евр. доме.

В то же время, статьи об экономических преступлениях, в которых главными преступниками были лица с евр. фамилиями и отчествами, в советских газетах печатались гораздо чаще, чем статьи о преступниках других национальностей. Такие выборочные публикации несомненно усиливали "бытовой" антисемитизм.

Евреи в СССР были равноправными гражданами при обращениях в государственные учреждения, а также в коллективах, где они работали. Как и все граждане СССР, они получали государственное жилье и все другое, чем советское государство обеспечивало трудящихся граждан. Но в отличие от многих малых народов СССР, евреи были лишены практической возможности приобщаться к своей национальной культуре, обучать детей евр. языку, грамоте и традициям, поскольку власти не давали возможности создавать какие-либо евр. культурно-просветительные организации, издавать учебники, буквари и т. п. Положение синагог (как и церквей в СССР) и религиозных общин продолжало ухудшаться (в Грузии и Прибалтике их положение было несколько лучшим). В результате таких условий в течение двух десятилетий большинство евреев молодого поколения стали "евреями по паспорту". Это ускоряло ассимиляцию и вызывало у многих евреев чувство национальной неполноценности.

В выборных советских и партийных органах (горсоветах, горкомах и райкомах партии) евреев практически не было, также, как и судей. В роли народных заседателей в судах евреи изредка встречались. На должностях директоров предприятий в Москве, Ленинграде, Киеве евреев практически не было, но в менее важных городах они изредка встречались и на таких должностях. Прием в члены КПСС был сильно ограничен, большинство состоявших в КПСС евреев были привлечены и приняты в партию во время их военной службы.

После "оттепели" в конце 1950-х и начале 1960-х годов, усилению антисемитизма способствовала проводимая правительством Н. Хрущева ближневосточная политика. СССР вооружал армии Египта и Сирии, правители которых открыто заявляли, что их целью является уничтожение еврейского государства Израиль.

Советская пресса не публиковала эти заявления. Н. Хрущев даже наградил египетского диктатора Насера званием Героя Сов. Союза, — этот факт порицался многими гражданами СССР.