История экономического развития Голландии в XVI-XVIII веках - [141]

. Но все старания как-нибудь изменить это оставались безуспешными. Так же мало оправдались связанные с присоединением к Франции ожидания оживления торговли вином, мареной, льном. Удовлетворено было только желание Роттердама получить право свободной транзитной торговли вверх по Рейну. Он был таким образом уравнен с Амстердамом, которому уже раньше была разрешена такая торговля^{1247}. Впоследствии Роттердам получил также право и на склады (entrepots), действительные и фиктивные, какими уже обладал Антверпен. Зато, вопреки выраженному купечеством пожеланию, страна была осчастливлена введением французской табачной монополии, что уничтожило свободную торговлю табаком. Еще в 1791 г. в Роттердам было ввезено 30 млн. фунт, необработанного табака. Теперь осталось всего несколько табачных торговцев, являвшихся посредниками в продаже продуктов имперской монополии^{1248}. В промышленности и в ремесле новые времена возбудили кое-какие попытки и стремления, но в большинстве случаев их постигал жалкий конец, как на это уже указывалось выше.

В 1796 г. в Амстердаме имелось еще 103 сахарных завода, из которых 23 не работали; в Дордрехте их было 13, в Роттердаме — 12. Сокращать производство заставлял недостаток сырья для переработки в сахар, да кроме того нехватало кораблей для его перевозки вследствие захвата их Англией. Чтобы поддержать находившиеся в критическом положении сахарные заводы, была повышена импортная пошлина на сахар, рафинированный за границей, до 10 гульд. и на патоку — до 60 штив. (1725 г. — соответственно 2 гульд. 10 штив. и 24 штив.). Кроме того, взялись энергично за борьбу со злоупотреблениями. Между 1802 и 1807 гг. торговля сахаром держалась еще на довольно высоком уровне[413]. По всей вероятности, действительный объем импорта был больше: ввозилось много контрабанды. Беспошлинный вывоз местного рафинада и патоки был продлен до 1810 г., так же как и другие постановления 1771 г.

Но неустойчивость политического положения ускорила упадок торговли; а когда запретительные меры перешли в континентальную систему, наступил полный застой. Амстердамские сахаро-рафинадные заводы, которых в 1809 г. еще насчитывалось до 70,^{1249},[414] к 1813 г. почти что сошли на-нет: в 1813 г. работало только 3 против 6 в 1812 г. В Роттердаме в 1811 г. оставалось еще 14 заводов из 30, работавших в 1795 г.^{1250} В 1813 г. в Амстердаме было рафинировано всего 54 тыс. фунт, колониального сахара, что по ценности полученного из него сахара выражалось в сумме 125 тыс. гульд.[415]

Старания Наполеона заменить тростниковый сахар свекловичным встречали в Нидерландах мало сочувствия. Свеклосеяние в широких размерах началось только с 1811 г. Но предписанных законом 12 тыс. га посева, разумеется, так и не достигли, и дальше попыток и опытов дело почти не пошло.

До 1812 г. имелось всего 3 свеклосахарных завода в Амстердаме. Эта новая отрасль промышленности страдала не только от технических несовершенств, но также от обременительных налогов. Объем переработанной в Амстердаме свеклы достигал в 1813 г. 3 млн. фунт. при покупной цене по 3 пеннинга за фунт. Из этого количества свеклы могло быть выработано не более чем 45 тыс. фунт, сахара-сырца^{1251}. С падением Наполеона окончилось и внедрение свеклосеяния и свеклосахарного производства; оно возобновилось с новой силой лишь 20 лет спустя.

В пивоваренной промышленности с особенной силой ощущался недостаток в хмеле. Когда в 1801 г. Франция запретила вывоз льежского и фламандского хмеля, цены на хмель в Голландии сразу поднялись. Его культура в Батавской республике была очень ограничена, и отсутствие хмеля пагубно отражалось на экспорте пива в Ост- и Вест-Индию. Местная культура хмеля удовлетворяла потребность в нем всего на одну восьмую. В 1796–1800 гг., при слабом экспорте пива за границу, 6 амстердамских пивоваренных заводов потребляли ежегодно по 250 кип, или 150 тыс. фунт., хмеля. Кроме того, льежский и фламандский хмель были лучшего качества, чем голландский. Воспрещение вывоза льежского и фламандского хмеля, введенное в 1801 г., имело, конечно, своим следствием усиленную контрабанду. Брауншвейгского и английского хмеля в продаже оставалось немного; тем не менее, правительство никак не решалось воспретить экспорт хмеля. Предложение «Совета по внутренним делам» было им отклонено, между прочим, на том основании, что только ¹/₃₂ доля всего хмеля и стране идет на нужды пивоваренных заводов и что ни одной страной, кроме Франции, вывоз хмеля не воспрещен. Когда в 1802 г. пивовары просили о премии в 1 гульд. с бочки пива, правительство отвергло и эту просьбу. Без сомнения, положение нидерландского пивоварения было в то время весьма тяжелым: и низкое качество и высокая цена пива все более приучали население к кофе и чаю; увеличилось также потребление вина. Несмотря на все это, пивоварение все же не совсем утратило свое значение, что видно из того, что оно приносило Голландии акцизных доходов по 280 тыс. гульд. в год. Цену в 10 гульд. 10 штив. за бочку нельзя, впрочем, считать слишком высокой, если учесть повышение цен на ячмень, хмель и уголь соответственно до 9 гульд. 20 штив. и 20–22 гульд., тогда как прежде за бочку пива брали 8 гульд. при цене ячменя в 3–3,5 гульд., хмеля в 3,5 штив, а угля в 13–15 гульд. Но от мероприятия, подобного испрашиваемой премии, вряд ли можно было ожидать чего-либо полезного. Нужда в хмеле не ослабевала; его повсюду нехватало. Амстердамские торговцы хмелем с самого начала противились запрещению его вывоза. Как и всегда, Амстердам и в этом случае стоял на стороне более свободных течений в экономике. Изданное в конце 1805 г. кратковременное запрещение вывоза было отменено в начале 180.6 г. Хмель начали ввозить даже из Северной Америки