История детской души - [15]

— «Уже устал от книг! "участливо сказал добрый Рубен. «Ты еще так молод, что, по моему, книги от тебя не уйдут! Чем ходить тебе одному в лес, лучше пойдем-ка со мной и Жасминной — только смотри, отцу скажи, где и у кого ты был — это непременное условие!»

— «Конечно, я ему скажу», твердо ответил Лионель. «Я всегда ему все говорю, как бы он ни был недоволен. Как-то выходит, что он всегда на меня сердится, что бы я ни делал — но это оттого, что он мне добра желает. — Он человек хороший и ничего дурного в своей жизни не сделал».

— «Ну, в таком случае он единственный в своем роде!» сухо заметил Рубен — «пойдем, маленький барин, я покажу тебе нашу церковь, никто не знает ее лучше меня.»

Шли они в благоговейном молчании, только Рубен в полголоса пояснял то, что требовало пояснения, когда он останавливал внимание Лионеля на разных достопримечательностях древнего храма.

— «Что же, нравится тебе наша церковь, маленький барин»? спросил он, когда они окончили обход свой.

— « Очень нравится», ответил мальчик — «но больше всего нравится мне музыка — послушайте — что это теперь?» и он поднял вверх свое бледное, взволнованное личико.

— «Это гимн, который мы всегда поем на благодарственных богослужениях: Господи, в святых Твоих селениях услышь наши голоса!» ответил Рубен, «это дивное песнопение — и голос и сердце участвуют в нем, когда поется оно! Однако, мне, милые, давно пора домой, обедать.»

Они вышли из церкви. Теперь в полуденный час, солнышко сильнее грело, цветы сильнее пахли и пчелки в томном воздухе неустанно жужжали. Пройдя кладбище, они перешли через большую проезжую дорогу и стали подниматься по узкой улице, по обеим сторонам которой стояли оригинальные, старинные домики, как-то странно наклонившись друг на друга. Один из этих домиков стоял не много поодаль, посреди маленького садика, переполненного кустами жасмина: тут Рубен остановился и постучал в дверь. Дверь тотчас отперла женщина средних лет, в огромном белом переднике. Она с величайшим удивлением смотрела на Лионеля. — «Тетя Кэт, тетя Кэт!» заговорила Жасмина с волнением — «видишь, вот, это маленький барин, и такой он милый, такой хорошенький, и все утро мы играли в малютки в лесу и в Троянскую войну, теперь он будет обедать с нами, а потом я ему покажу свою старую лошадку!»

Тетя Кэт, при всем желании, ничего не поняла из рассказа своей маленькой племянницы и вопросительно взглянула на Рубена.

— «Это маленький м-р Велискурт», сказал пономарь, «сын того м-ра Велискурта, который нанял большой дом. Он устал от своих уроков, и придумал устроить себе сегодня праздник — вот теперь надо ему с нами пообедать, a затем он еще успеет и поиграть с Жасминной».

Тетя Кэт приветливо улыбнулась и даже присела перед молодым м-ром Велискуртом.

— «Войдите, сэр, милости просим», говорила она, «садитесь, будьте как дома! Обед готов, ждать нечего. Только надо дать Рубену время умыть руки, да благословить трапезу, — а ты, Жасмина, сними шляпку и сиди смирно, милочка!»

Жасмина тотчас сдернула с своей головки большую, белую шляпу, и сдернула так поспешно, что чуть было не оторвала длинный локон, который запутался в завязках! Лионель даже вскрикнул при виде злополучного локона, и старательно помог ему выпутаться из завязки, которая причиняла ему такую боль! Без шляпы Жасмина оказалась еще прелестнее! Лионель сел к столу возле нее. Стол был накрыт чистою скатертью, приборы были поставлены — дожидались только Рубена, который, умыв руки, поспешно вернулся. Тетя Кэт поставила на стол дымящуюся миску с супом, Рубен, наклонив голову, благоговейно произнес: «Господи, сподоби нас возблагодарить Тебя за то, что мы не получим от Тебя! "Милый голосок Жасмины проговорил: «Аминь», и все сели за стол. Кушанье было самое простое, но свежее и здоровое. Тетя Кэт была отличная хозяйка и славилась по всей деревне своим уменьем приготовлять грушевую водичку. Она налила стакан этого питья и, приседая, подала Лионелю, прося его отведать. Лионель с наслаждением выпил весь стакан и подумал, что едва ли мог быть лучше нектар, которым услаждались боги на Олимпе! Он, к великому своему удивлению, почувствовал, что у него — аппетит! Все, что бы ни подавалось за бедной трапезой Рубена Дейля, казалось ему так особенно вкусно! Когда обед кончился, все встали, и Рубен снова, наклонив голову, произнес: «Господи! сподоби нас благодарить Тебя за то, что мы ныне получили от Тебя» — и девочка снова благоговейно ответила: «Аминь». Затем Рубен, прежде нежели вернуться к начатой им работе, сел выкурить трубку, а Жасмина, не успев даже снять с себя фартучек, который ей надели, пока она обедала, схватила Лионеля за руку и потащила его на задний двор, по которому важно прогуливалось несколько петухов, окружённых целою кучею смиренных кур.

— «Вот она, моя старая лошадка, видишь, вон там за стеной,» закричала Жасмина — «моя добрая, хорошая лошадка!»

Эта лошадка была не что иное, как старая игрушка, когда-то изображавшая из себя скачущего коня, приделанного к качалке… но увы! теперь бедное четвероногое лишилось и глаз, и гривы, и хвоста, и вообще представляло из себя весьма плачевное зрелище! Но это ничуть не имело влияния на привязанность Жасмины…