История Чехии - [18]

С развитием товарных отношений росли богатства городского патрициата, по национальному составу бывшего преимущественно немецким. Вся внешняя торговля была в его руках. При посредстве агентов немецкие купцы скупали на местных рынках товары, нужные для экспорта, в то время как чешские купцы не располагали столь большими средствами. С развитием товарного хозяйства происходит расслоение ремесленников. Из их среды выделяются мастера, как правило, немцы, которые, располагая средствами, смогли организовать собственную большую мастерскую и держать в полной зависимости больше ремесленников-подмастерьев и учеников. Последние по национальному составу преимущественно были чехи. Поэтому в городах классовые противоречия осложнялись и облекались в форму национальной борьбы.

Управление городами находилось в руках малочисленной группы патрицианских семей. Мастера добивались права участия в городском совете, выступая против патрициата. Но противоречия внутри городских верхов не препятствовали их совместной борьбе против городского плебса. Не входящие в цехи ремесленники выступали против цехов, монополизировавших отдельные отрасли ремесленного производства. Бесправные подмастерья объединялись в тайные организации и вели борьбу с городским патрициатом и мастерами, В городах возникали волнения. Так, в 1408 г. вспыхнуло восстание в Будишине, где были казнены 18 главарей восстания суконщиков.

Городской патрициат добивался права участия в сеймах, но паны противодействовали осуществлению его политических планов. Паны в свою очередь были недовольны привилегией городов, согласно которой городское население получало право монопольно заниматься ремеслом на расстоянии мили в окружности города. На этой почве возникали постоянные конфликты между церковными и светскими землевладельцами и городами. Наконец, паны были недовольны тем, что отдельные города имели право приобретать земли за городской чертой.

Фундаментом, на котором держалась вся феодальная сословная иерархия, служила эксплуатируемая масса непосредственных производителей — крестьян. «На крестьянина, — говорит Энгельс, — ложилась своею тяжестью вся иерархия общественного здания: князья, дворянство, попы, патриции, городские бюргеры»[9]. Эта характеристика положения крестьян в Германии полностью применима к положению крестьян в Чехии. С развитием товарно-денежных отношений резко увеличивается эксплуатация крестьян. Пётр Хельчицкий, один из основателей «Общины чешских братьев», следующим образом характеризует положение крестьян: «Все хотят быть панами, господами, солдатами. Ибо легко ездить на толстых конях, грозить и гордо говорить, бранить простых людей „холопами“ и „филинами“, обдирать их, как липу, сбивать им головы с плеч, всегда обильно есть и хорошо пить, тунеядствовать, шататься с места на место, без пользы говорить всякие пустяки и без стыда чинить различные грехи. Слишком много развелось по замкам и городам таких насильников, которые, либо, пользуясь властью, чинят насилие простому народу, либо, взимая платежи с крестьян, пируют и ведут праздную жизнь. Та же причина, почему размножились многообразной пестроты монахи, каноники, крестоносцы, орденские братья и другие всякие священники, их много именно потому, что они, как господа, роскошно едят и пьют, одеваются в разные дорогие одежды, строят высокие дома с чистыми покоями, и всё это они делают за счёт крови рабочих людей». Рост в крестьянстве антифеодальных и революционных настроений был ответом на жестокую феодальную эксплуатацию.

Так, в Чехии в конце XIV в. в связи с развитием товарно-денежных отношений крайне обострились классовые противоречия. Классовая борьба в Чехии приняла форму революционной борьбы чешских зависимых крестьян против немецких и онемеченных панов, чешских ремесленников против немецкого патрициата, чешских разорённых мелких феодалов против немецкой и онемеченной феодальной знати — светской и церковной. Как всякое социальное движение средневековья, движение в Чехии было облечено в религиозную оболочку. «Революционная оппозиция против феодализма проходит через всё средневековье. В зависимости от условий времени она выступает то в виде мистики, то в виде открытой ереси, то в виде вооружённого восстания»[10], — говорит Энгельс.

Выступление против феодального строя началось с критики католической церкви, бывшей оплотом и наиболее ярким выражением феодализма. Первым поднялось на борьбу чешское мещанство, в котором было сильно национальное самосознание — сословие, растущее и развивающееся, организованное в цехи. Гуситские войны Маркс называл «национально-чешской крестьянской войной религиозного характера против немецкого дворянства и верховной власти германского императора»[11]. Основным его содержанием была борьба зависимых крестьян против феодалов, а массовой силой движения являлось крестьянство.

Уже в конце XIV в. организация и практическая деятельность католической церкви подвергались критике. Чех Ян Милич (ум. в 1374 г.), придворный Карла I, предпочёл блестящей карьере при дворе государя жизнь простого проповедника. Он роздал свои богатства беднякам и в проповедях на чешском языке обличал роскошь и пышность, разврат и беспутство, жадность и стяжательство католического духовенства, несоответствие его жизни идеалу католической церкви, жизни Христа и его учеников. Проповеди Милича были очень популярны среди чешского мещанства Праги. Он часто проповедовал под открытым небом, так как помещения, бывшие в его распоряжении, не могли вместить всех жаждущих его слушать. Впечатление от его проповедей было настолько сильным, что ему приписывается даже обращение публичных женщин на путь праведной, благочестивой жизни. Современником Милича был учёный чех Матвей из Янова (ум. в 1394 г.). Он подверг критике организацию католической церкви, основываясь на Священном писании. Он тщательно изучал его и, по преданию, никогда не расставался с ним, ни дома, ни в пути. Матвей Янов в своих многочисленных трудах строго отличал первоначальную организацию христианской церкви, которую считал идеальной, от последующих преобразований, которым не придавал цены или, как говорили тогда, отделял слово божье от преданий человеческих и только одно священное писание (библию) считал авторитетом. Всё, что не было основано на библии, им отвергалось. Таким образом, Ян Милич подвергал критике практическую деятельность католического духовенства, а Матвей Янов отвергал современную ему организацию католической церкви, как противоречащую священному писанию.