История церкви, рассказанная просто и понятно - [21]
Рекомендации к дальнейшему прочтению
Davidson, Ivor J. The Birth of the Church: From Jesus to Constantine, AD 30–312, Baker History of the Church. Vol. 1. Grand Rapids: Baker, 2004.
>*Ferguson, Everett. Church History, Volume 1: From Christ to Pre-Reformation. Grand Rapids: Zondervan, 2005.
Frend, W. H. C. Martyrdom and Persecution in the Early Church. New York: New York University Press, 1967.
Grant, Robert M. Augustus to Constantine. New York: Harper and Row, 1970.
–. The Sword and the Cross. New York: Macmillan, 1955.
Middleton, Paul. Radical Martyrdom and Cosmic Conflict in Early Christianity. London: T&T Clark, 2006.
5. Так что же все-таки свершилось?
Расцвет ортодоксии
Махатма Ганди, высокочтимый лидер независимой Индии, однажды сказал: «Исторический Иисус меня никогда не интересовал. И даже если кто-то докажет, что человек по имени Иисус никогда не жил и что все, о чем повествуют Евангелия – всего лишь вымысел, плод писательского воображения, мне все равно, ибо для меня Нагорная проповедь навсегда останется истинной».
Ганди был великим человеком. Но он не был христианином – и никогда себя таковым не объявлял. Впрочем, многие из тех, кто открыто признает себя христианами, относятся к христианству точно так же, как Ганди, и пытаются отделить то, что говорил Иисус, от того, кем он был. Они хотят оставить без внимания доктрину о сверхъестественном Иисусе и возвеличить его этические учения. Верования исторического христианства их смущают; им легче делать акцент на христианском поведении.
В ранние эпохи верующие считали подобный шаг предательством веры. Евангелие, говорили они, это благая весть о явлении Христа и о его свершениях. Верили они просто. Как жить, чего желать, во что верить? Прежде всего – признать Христа Господом и Спасителем. Ранние Церкви понимали это столь ясно, что сделали веру в то, кем был Иисус, проверкой на истинность христианства.
Многие христиане осознали: пусть у христианства и были внешние враги, грозившие погибелью – как это явил конфликт с поклонением императору, – но более коварная и не менее страшная опасность шла изнутри, из мира идей. Сумей кто подорвать христианскую веру «иным Евангелием», и ее животворная сила была бы утрачена.
Кафолическое христианство было и вселенским, в отличие от местных вер, и ортодоксальным, в отличие от ересей. Мы уже поняли, как христианская вера распространилась по всей Римской империи и за ее пределы и почему имперские власти преследовали христиан. Теперь настало время пристальнее взглянуть на слово ортодоксия, «правильное учение». Во что верили ранние христиане? И почему настаивали на том, что только эти верования правильны?
В наше время многие христиане предпочитают не обсуждать главные доктрины христианства. Они не уверены в том, будто идеи, имеющие отношение к религии, так уж сильно важны. «Я люблю цветы, но ненавижу ботанику, – сказал однажды один неведомый священник, – вот и религию я люблю, а богословие ненавижу». Это широко распространенное отношение часто проистекает из вполне достойных причин. Теология порой скучна, а порой, что много хуже, безжалостна и жестока. Но отсутствие богословия – это не ответ плохому богословию, по крайней мере, в христианстве. Ответом ему должно стать хорошее богословие. Бог дал нам разум – и Он явно ждет, что мы будем размышлять о Его истине.
Слово теология происходит от двух греческих слов: theos, «Бог», и logos, «слово» или «рациональная мысль». Так что теология – это рациональное размышление о Боге. Теология и религия – это разные вещи. Религия – это наша вера в Бога и наши усилия жить по этой вере. Теология – это попытка рационально объяснить нашу веру, это размышление о религии.
Когда мы ошибаемся в этом размышлении, то называем это ересью или плохим богословием. Ересь – не обязательно плохая религия. Но она может привести к плохой религии – как и любое неверное мышление.
Хорошее богословие мы называем ортодоксией; кажется, этот термин всегда будет нас волновать. Это форма христианства, обретшая поддержку подавляющего большинства христиан и выраженная в большей части официальных воззваний или в вероучении Церкви. Так что кафолическое христианство ортодоксально.
Ортодоксия и ересь
О, как все запутано с этими терминами! «Ортодоксия» может обозначать одну из трех ветвей христианства, составляющих большую часть христианской семьи: это вероисповедания Римско-Католической Церкви, Восточной Православной Церкви и протестантских церквей. Кроме того, им же определяются истинные верования или практики, а также правильная вера, официально принятая Церковью. Как полагают, ранние всецерковные Соборы стремились верно выразить в словах сущность Иисуса. А если кто не признает, что для правильной веры необходимо то, о чем говорят ортодоксальные богословы – тот еретик. Вот, скажем, Арий. Он не согласен с тем, что постановления Никейского Собора правоверны (ортодоксальны) и что Иисус – совершенный Бог. И Ария клеймят как еретика. Ортодокс подтверждает официально одобренную доктрину, еретик ее отвергает. Все запутается еще сильнее, когда мы поймем, что даже такие доктрины у христиан разнились, – а большую часть того, чего мы сейчас держимся как одобренного официально, возросшая Церковь на самом деле приняла далеко не сразу. Те же вердикты Никейского Собора, повсеместно принятые Церковью в наши дни, в то далекое время были предметом горячих споров.
Монография посвящена истории высших учебных заведений Русской Православной Церкви – Санкт-Петербургской, Московской, Киевской и Казанской духовных академий – в один из важных и сложных периодов их развития, во второй половине XIX в. В работе исследованы организационное устройство духовных академий, их отношения с высшей и епархиальной церковной властью; состав, положение и деятельность профессорско-преподавательских и студенческих корпораций; основные направления деятельности духовных академий. Особое внимание уделено анализу учебной и научной деятельности академий, проблем, возникающих в этой деятельности, и попыток их решения.
Предлагаемое издание посвящено богатой и драматичной истории Православных Церквей Юго-Востока Европы в годы Второй мировой войны. Этот период стал не только очень важным, но и наименее исследованным в истории, когда с одной стороны возникали новые неканоничные Православные Церкви (Хорватская, Венгерская), а с другой – некоторые традиционные (Сербская, Элладская) подвергались жестоким преследованиям. При этом ряд Поместных Церквей оказывали не только духовное, но и политическое влияние, существенным образом воздействуя на ситуацию в своих странах (Болгария, Греция и др.)
Книга известного церковного историка Михаила Витальевича Шкаровского посвящена истории Константино польской Православной Церкви в XX веке, главным образом в 1910-е — 1950-е гг. Эти годы стали не только очень важным, но и наименее исследованным периодом в истории Вселенского Патриархата, когда, с одной стороны, само его существование оказалось под угрозой, а с другой — он начал распространять свою юрисдикцию на разные страны, где проживала православная диаспора, порой вступая в острые конфликты с другими Поместными Православными Церквами.
В монографии кандидата богословия священника Владислава Сергеевича Малышева рассматривается церковно-общественная публицистика, касающаяся состояния духовного сословия в период «Великих реформ». В монографии представлены высказывавшиеся в то время различные мнения по ряду важных для духовенства вопросов: быт и нравственность приходского духовенства, состояние монастырей и монашества, начальное и среднее духовное образование, а также проведен анализ церковно-публицистической полемики как исторического источника.
Если вы налаживаете деловые и культурные связи со странами Востока, вам не обойтись без знания истоков культуры мусульман, их ценностных ориентиров, менталитета и правил поведения в самых разных ситуациях. Об этом и многом другом, основываясь на многолетнем дипломатическом опыте, в своей книге вам расскажет Чрезвычайный и Полномочный Посланник, почетный работник Министерства иностранных дел РФ, кандидат исторических наук, доцент кафедры дипломатии МГИМО МИД России Евгений Максимович Богучарский.
Постсекулярность — это не только новая социальная реальность, характеризующаяся возвращением религии в самых причудливых и порой невероятных формах, это еще и кризис общепринятых моделей репрезентации религиозных / секулярных явлений. Постсекулярный поворот — это поворот к осмыслению этих новых форм, это движение в сторону нового языка, новой оптики, способной ухватить возникающую на наших глазах картину, являющуюся как постсекулярной, так и пострелигиозной, если смотреть на нее с точки зрения привычных представлений о религии и секулярном.