История бриттов. Жизнь Мерлина - [21]

Средь Океана лежит остров, водой окружен.

Остров тот средь зыбей гигантами был обитаем,

Пуст он ныне и ждет, чтоб заселили его

Люди твои; поспеши-и незыблемой станет твердыней,

Трою вторую в нем дети твои обретут.

Здесь от потомков твоих народятся цари, и подвластен

Будет этим царям круг весь земной и морской.

Пробужденный этим видением, вождь усомнился, был ли то сон или живая богиня указала страну, куда надлежит отплыть. Собрав своих сотоварищей он подробно рассказал им обо всем, что приключилось с ним спящим.

17. Проникшись бесконечною радостью, все увещевают его вернуться на корабли и, пока ветер благоприятствует, как можно поспешнее направиться под парусами на запад, на поиски предуказанного богинею острова. И, нимало не мешкая, они возвращаются к остальным своим сотоварищам и выходят в открытое море. Пробороздив водную гладь, путники после тридцатидневного плавания достигли берегов Африки, все еще не зная, куда обратить носы своих кораблей. Затем они подошли к Алтарям Филистимлян и к Озеру Солеварен и проплыли мимо областей Руссикады и гор Азары [33]. Тут странники подверглись величайшей, опасности, так как на них напали морские разбойники. Одержав, однако, над ними победу, они обогатились их добычею и награбленным ими. Переправившись затем через реку Мальва [34], они пристали к берегам Мавритании [35]. Побуждаемые нехваткой продовольствия и питьевой воды, троянцы сошли с кораблей и, разбившись на отряды, опустошили эту страну от края до края. Нагрузив захваченным свои корабли, они направились к Геркулесовым столбам [36], и здесь перед ними предстали морские чудища, именуемые сиренами [37], которые, окружив корабли, едва их не утопили. Они все же ускользнули от них и вошли в Тирренское море [38]. Здесь на самом побережье наткнулись они на четыре колена потомков троянских изгнанников, бежавших вместе с Антенором [39] из Трои. Их вождь, прозывавшийся Коринеем [40], муж скромный, благоразумный и проницательный, отличался выдающейся доблестью и такой же отвагой. И если ему случалось встретиться в единоборстве с каким-либо гигантом, он одолевал его с такой легкостью, словно тот был еще не окрепшим мальчиком. Установив общность происхождения и древность своего родства с местными жителями, новоприбывшие объединились с Коринеем и возглавляемым им народом, который по имени своего вождя впоследствии стал называться корнубиями и во всех битвах и стычках Брута неизменно, прежде других, оказывал ему помощь. Затем они все прибыли в Аквитанию [41] и, войдя в устье Литера [42], бросили там якоря. Здесь они провели неделю и разведали, как расположено это королевство.

18. Правил тогда в Аквитании Гоффарий Пикт [43], король этой страны. Когда до него дошла весть об иноземцах, которые на множестве кораблей прибыли в пределы его государства, он послал к ним гонцов, дабы те их спросили, привезли ли они с собой мир или войну. Королевские гонцы, направляясь на розыски чужестранного флота, встретили Коринея, который сошел на сушу с двумястами мужей, дабы поохотиться в чаще лесов. Вступив с ним в разговор, гонцы обратились к нему с вопросом, с чьего разрешения он проник в королевские рощи и убивает тут дичь. Ведь издавна установлено, что никто не смеет ее поражать без особого повеления государя. На это Кориней им ответил, что никому ничьего разрешения на охоту вовсе не требуется, и один из королевских гонцов, по имени Имберт, раздраженный услышанным, бросился на Коринея и из изогнутого своего лука выпустил, метя в него, стрелу. Кориней от нее уклонился, стремительно подскочил к Имберту и его же луком размозжил ему голову.

Остальные же аквитанцы сразу же разбежались, едва ускользнув от руки Коринея, и сообщили Гоффарию об убийстве его приближенного. Опечаленный вождь пиктавов немедленно собрал огромное войско, дабы отмстить за смерть своего посла. А Брут, узнав о подходе этого войска, укрепляет свои корабли и, повелев, чтобы женщины и малые дети оставались на них, сам со всеми теми, кто полон сил, выступает навстречу врагу.

Наконец, оба войска сошлись, и началась жестокая сеча. И когда уже большая половица дня миновала во взаимном смертоубийстве, Кориней ощутил стыд, что аквитанцы все еще продолжают отчаянно сопротивляться, а троянцы все не могут их победить. И вот, преисполнившись доблести, он увлек своих на правую сторону поля сражения и, составив отряд, учинил стремительный натиск на неприятеля, и, ворвавшись в гущу врагов сомкнутым строем, не переставал их разить, пока со своими проникшими в тыл неприятеля воинами не принудил его обратиться в бегство. После потери меча в сумятице боя Фортуна снабдила Коринея обоюдоострой секирой, которою всякого, до кого мог дотянуться, он разрубал надвое, сверху донизу. Отваге и доблести этого мужа дивился Брут, дивились подчиненные Коринея, дивились также враги. А он, потрясая секирой, перед толпою бегущих, не меньший ужас сеял в них такими словами: "Куда вы бежите, трусы? Куда, бежите, слабые духом? Вернитесь, о вернитесь и сразитесь один на одни с Коринеем! О позор! Столь многие тысячи бегут от меня одного! Впрочем, пусть оправданием вашего бегства послужит то, что вас преследую я, Кориней, который столько раз неизменно обращал в бегство тирренских гигантов, который множество раз низвергал их в Тартар".