История болезни - [16]
Но больше бутылки собирать не ходили, хотя и случались времена абсолютного безденежья. Очень скоро настали времена, когда сбор бутылок превратился в настоящий бизнес и попытка собрать урожай на чужой территории могла стоить не только денег, но и здоровья. А то и жизни...
Не рычи!
Кто смотрел старый советский детектив "Сыщик" наверняка помнит такую сценку: Ярмольник на мотоцикле, активно газует, готовясь рвануть как только загорится желтый сигнал светофора. А из соседней машины ему говорят "Не рычи!".
Лето одна тысяча девятьсот восьмидесятого в Питере выдалось жарким и солнечным. Самое лучшее время чтобы носиться с друзьями по двору, но я сидел дома. Три месяца назад мы переехали из блочной девятиэтажки на улице Белы Куна в унылый дом-колодец на улице Тверской. Чтобы встретиться с друзьями нужно было больше часа трястись на трамвае...
На новом месте друзей завести не успел, болтаться по Таврическому саду надоело, в телевизоре сплошной "Сельский час"... Поэтому я просто валялся на кровати, листая журнал "Искорка". Был такой детский журнал, приложение к газете "Ленинские искры". Газету я выписывал в качестве общественной нагрузки в школе, а "Искорку" читать любил.
Жарко, окно распахнуто настежь. От жары и скуки клонит в сон. Я уже почти засыпаю, но тут во двор въезжает "козел". Точнее, козел на Уазике.
Знаете ли вы, что такое двор-колодец? Это каменный мешок, высотой в шесть-семь этажей. Расстояние до противоположной стены может колебаться от пяти до пятнадцати метров. В больших дворах можно встретить чахлый скверик, иногда даже с фонтаном. Наш дом был построен в виде положенной на спину восьмерки, два кольца которой и были внутренними двориками. Каждый дворик метров шесть в диаметре. Никаких сквериков или фонтанов, голый асфальт. Если во двор протаскивалась легковая машина, то развернуться она уже не могла и выезжала задом. И, в полном соответствии с законами физики, акустика в этих каменных мешках просто обалденная.
Самое правильное это высунуться в окно и попросить водителя отогнать машину на улицу. Это если бы я был взрослым. Но мне десять лет. В лучшем случае на меня просто не обратят внимания, в худшем обложат матом. Сна уже ни в одном глазу, от грохота и вони начинает болеть голова. Чтобы хоть как-то отвлечься грызу яблоко. Машина продолжает сотрясать двор. Я догрызаю яблоко и, не поднимаясь с кровати, со злости бросаю огрызок в раскрытое окно.
О, чудо! Уазик тут же глохнет. Раздается залп крупнокалиберного мата, из которого я понимаю только одно: мне лучше затаиться. Открытых окон много, догадаться из какого именно прилетел огрызок, невозможно. Водила несколько минут бессильно матерится, потом пытается завести машину. Уазик чихает, плюется, попукивает и постреливает, но не заводится. Очередная порция мата делу не помогает. Водила со всей дури хлопает капотом и куда-то уходит.
Часа через полтора Уазик на буксире вытащили со двора в неизвестном направлении.
Мы бродячие артисты...
В третьем классе, после похода в питерский Большой театр кукол, в голове прочно обосновалась мысль, что хочу быть артистом-кукловодом. Вот только с чего начать и куда податься не знал. От отчаяния даже в Москву написал, Сергею Владимировичу Образцову. Самое интересное: я потом от Образцова ответ получил...
А на каникулах в районной библиотеке подвернулась книжка про скоморохов. Вот название и автора забыл напрочь, сейчас бы с удовольствием перечитал как появился русский Петрушка. Идея кукольного театра одного актера настолько крепко засела в мозгах, что я решил сделать своих кукол. Про технологию папье-маше я много читал и принцип знал, пластилина в доме хватало, за неимением денег львиную долю игрушек делал из него. Во имя великой цели была безжалостно смята армия солдатиков и куча ковбоев. Через пару часов передо мной лежали четыре пластилиновые головы, типичных персонажа классической русской сказки – Дед, Бабка, Поп и Солдат. Кстати, получились весьма узнаваемые персонажи, сейчас я вряд ли смогу вылепить нечто подобное... Набрал газет и начал клеить головы. Но то ли клей я взял не тот, то ли газет набрал маловато – головы продолжали оставаться мягкими, разрезать их и вытащить пластилин оказалось нереально. Начать все сначала духу не хватило, зачем-то покрыл заготовки слоем гуаши и на какое-то время про них забыл. Может, ждал случая, когда появятся деньги на правильный клей. Но, скорее всего, нужен был подходящий настрой, а его не было.
И все-таки мечта жила, головы регулярно доставались с подоконника и я представлял как сделаю новых кукол. При этом пытался что-то играть, иногда подбрасывая их вверх. Сначала по одной, потом две, потом одной рукой...
И в итоге научился жонглировать. До сих пор иногда балуюсь.
