История Ближнего Востока в древности - [26]

Труды археологов последнего десятилетия позволяют утверждать, что весь регион по среднему течению Евфрата был сравнительно плотно заселен и освоен и, что особенно интересно, его жители поддерживали тесные контакты с населением далеких Элама и Южной Месопотамии. Об этом свидетельствуют памятники архитектуры и искусства, найденные экспедицией Немецкого восточного Общества на месте современной деревни Телль-Хабуб Кабир, где в середине IV тысячелетия до н. э. находился пока не идентифицированный город, просуществовавший около 150 лет. Он занимал площадь 2 га и был обнесен мощной стеной.

Опубликованные до настоящего времени материалы не дают возможности судить о структуре существовавшего там общества, но, судя по всему, в нем сложилась такая же ситуация, как в начальный период урбанизации в Эламе и Месопотамии. О том же говорят и находки в Телль-Канасе (идентифицирован с древним городом Эмар), расположенном на берегу Евфрата, к югу от Телль-Хабуб Кабира.

Об аналогичном развитии свидетельствуют, по-видимому, реликты IV тысячелетия до н. э., обнаруженные в Центральной Месопотамии. Это, во-первых, руины дворца в Мари, раскопанные в 1972 г., и, во-вторых, постройки в Тепе-Гавре. Неодинаковый размер жилых домов Тепе-Гавры убедительно свидетельствует о существовании имущественного расслоения, а наличие внутри поселения крепости говорит о том, что к концу IV тысячелетия до н. э. здесь окончательно сложилась правящая верхушка, державшая в своих руках светскую власть. В отличие от южномесопотамских городов Тепе-Гавра сравнительно рано освободилась от гегемонии храма, ибо около 2800 г. дворец в ней явно доминировал над храмом.

Все эти моменты, изложенные здесь предельно кратко, указывают на родство населения обеих частей Месопотамии, засвидетельствованное с времен хассунской и самаррской культур, о весьма тесных контактах, связывающих Элам, Месопотамию и Сирию в эпоху убайдской культуры и в начальные периоды урукской цивилизации, а также об идентичных тенденциях развития этих обществ при сохранении местных особенностей культа и производства, а также о возникновении власти и т. д. В историческое время при всех этнических передвижениях местная традиция во многом обусловила формы жизни отдельных обществ.

Надо полагать, что дальнейшее исследование этих районов принесет немало неожиданных открытий и что историкам еще не раз придется пересматривать свои выводы. Но один вывод представляется бесспорным: с конца IV тысячелетия до н. э. общества, населявшие обширную территорию Западного Ирана, Месопотамии и Северной Сирии, при всем различии социально-экономической базы и культурных традиций развивались с одинаковой интенсивностью, что обусловило общность ряда процессов в экономике, социальных отношениях и: культуре.

Глава 3 Освоение Дельты и Нильской долины

Природные условия и первые поселения на севере

В то время, когда общества, населявшие Юго-Западную Азию, испытывали большие трудности, связанные с необходимостью освоения новых территорий, в Северо-Восточной Африке происходили существенные перемены. Решающую роль в развитии этого региона играли природные условия, сильно отличавшиеся от современных. Неизменным с доисторических времен и по сей день остается одно: деление Египта на две части: Нильскую долину и Дельту.

Хозяйство в долине Нила начало развиваться сравнительно поздно — в IV тысячелетии до н. э. До тех пор люди жили в бескрайних степях к востоку и западу от реки, где в VI тысячелетии еще выпадали частые и обильные дожди. Большое значение имело наличие разнообразных пород камня, основного материала, из которого изготовлялись орудия труда и оружие. (Умение здешних жителей обрабатывать камень, несомненно, сыграло большую роль при переходе от присваивающего хозяйства к производящему.) Жители африканских степей на протяжении многих тысячелетий оставались охотниками и собирателями. Они, конечно, совершенствовали свою технику, но это происходило чрезвычайно медленно и едва ли повлияло на их образ жизни.

На протяжении тысячелетий климат Африки менялся к худшему. Начиная с IX тысячелетия до н. э. на Северо-Восточную Африку стала надвигаться сушь. Случались периоды, когда повышение температуры воздуха сопровождалось большим количеством осадков — так было в середине VI тысячелетия и от середины IV до середины III тысячелетия до н. э., — но основная тенденция изменения климата на сухой и жаркий, который характерен для современного Египта, не менялась. Людям не оставалось ничего иного, как приспособиться к менявшимся климатическим условиям. Со временем египтяне, как и другие народы Ближнего Востока, перешли от присваивающего хозяйства к производящему.

Изменение климата Северо-Восточной Африки повлекло за собой исчезновение некоторых съедобных трав, бывших основой жизни собирателей. Ухудшились возможности охоты: охотничьи угодья сокращались в результате наступления пустыни. Постепенные и малозаметные изменения, накапливавшиеся в течение тысячелетий, на рубеже VI и V тысячелетий привели к кризису. Начались демографические осложнения — многочисленные племена из степей устремились в Дельту и оазис Фаюм, где имелись хорошие пастбища; земледелие в этих районах в то время было невозможно, так как здешние жители не были знакомы с мелиорацией. Так ухудшившиеся климатические условия и перенаселенность оказались достаточно мощными стимулами для развития производительных сил. Точка зрения некоторых египтологов, утверждавших, что возникновение земледелия в Египте связано с деятельностью азиатских племен и что местное население лишь использовало их опыт, приспособив его к местным условиям, не представляется убедительной.