История Бледной Моли - [19]
Запрокинув голову, Лизетта расхохоталась. Лорд зачарованно следил за начинающейся истерикой куртизанки.
– Сохрани меня господь от любви! – оборвав смех, прошептала женщина. – Я видела, к чему она приводит.
Она сделала шаг в сторону, прикрыла глаза.
– Моя обида… Мой лорд, вы ошиблись, мне не на кого обижаться. – Ее губ коснулась легкая улыбка. – Мне позволено только ненавидеть.
В этот момент она распахнула свои зеленые глаза, которые вмиг потемнели, напоминая по цвету малахит.
– Кто дал вам право распоряжаться чужой жизнью? Только оттого, что мы напоминание вашего греха, вы лишаете нас обыкновенного человеческого существования! Один лорд, искавший утешения в моих объятиях, заявил, что однажды уже видел эти глаза, видел эту улыбку… много лет назад!
Лизетта рухнула на пол и уже оттуда горько продолжила:
– Тот лорд не знал, что молоденькая служанка, к которой он воспылал чувствами, понесла от него. Новорожденную девочку отобрали у матери и скрыли от отца ее существование. Мой кровный дед собственноручно подписал приговор всем нам.
– Род Лерстарьи… – потрясенно прошептал мужчина.
В его памяти вспыхнуло событие, шокировавшее все общество. Единственный сын, наследник рода, застрелил отца, а позже повесился сам. Так вот что послужило причиной чудовищного преступления…
– Переспать с собственной дочерью! Плавиться в руках кровного отца! – рыдания душили женщину.
– Довольно! – вскакивая с кровати, потребовал лорд.
– Ни одного из высокородных не заботит, что стало с их дочерьми. Бастарды – отбросы, вечное напоминание о позорной слабости!
– Лизетта, очнись! Ты сама себе противоречишь. – Мужчина поднял ее с пола и, сев на кровать, бережно прижал к себе. – Успокойся, милая.
– Он думал только о себе, – приглушенно ответила женщина. – Его нет в этом мире, а я должна жить и помнить.
– Ложись, тебе нужен отдых, – аккуратно укладывая куртизанку на подушки, нежно сказал он. – Я позову Серену, тебе нужна помощь.
Мужчина бросил мимолетный взгляд на мокрые от слез щеки блондинки, накрыл ее покрывалом и поднялся с ложа.
– Мой лорд, – звонкий голос Лизетты настиг его на пороге, – когда она пройдет обучение, изменится настолько, что и сама себя не узнает. Это будет совершенно иной человек. Но… если она станет чарити, как и две другие воспитанницы во время моего обучения, то ни вам, ни одному из покровителей не видать ее как своих ушей. Девочка обретет свободу, которую никто не сможет отобрать. И полученные знания останутся при ней. Помните это, мой лорд.
Неожиданно раздался грохот. Вздрогнув, мужчина повернулся и тут же отшатнулся. Лизетта была мертва. Невероятно! Как можно было скатиться с кровати и упасть, свернув шею? Резко вдохнув, он подошел ближе, чтобы опровергнуть собственные мысли. Но один взгляд на распахнутые и пустые глаза женщины лишил его надежды. Какая нелепая смерть…
– Покойся с миром, девочка, – закрывая ее веки, прошептал лорд.
Вдруг его обоняние привлек аромат магнолии. Лизетта никогда не пользовалась подобным парфюмом, следовательно, запах навеянный! Но кем?
Аккуратно убрав покрывало, мужчина изучил тело женщины. Наконец он нашел то, что искал: практически исчезнувшую, но все еще источавшую аромат цветка руну. Когда-то он уже сталкивался с подобным. Лизетта нарушила клятву молчания. Но что из сказанных ею слов является бесценным и сокровенным знанием?
Всего на секунду лорд замер, а затем поднялся и, не оглядываясь на тело мертвой любовницы, вышел.
Глава шестая
Шаловливые солнечные блики беззастенчиво прыгали по моему лицу. Просыпаться не хотелось катастрофически. Вместо того чтобы протянуть руку и нащупать колокольчик, который бы предупредил сестер Ордена о моем пробуждении, я перевернулась на живот и зарылась лицом в подушку. После ночного кошмара сновидений больше не было. Честно говоря, я не ожидала, что смогу уснуть еще раз. И все же мне удалось не только задремать, но и хорошенько выспаться. Чувствовала себя просто чудесно, пусть и немного лениво.
Тишина в спальне не удивляла. Скорее всего, матушка Гелла распорядилась, чтобы меня не тревожили, а посему никто не спешил будить Бледную Моль. Хотя кто-то раздвинул тяжелые шторы, впустив свет морозного солнца в полумрак комнаты.
Не знаю, сколько мне дадут поваляться в кровати, но звать никого не собиралась. Мне выпал шанс обдумать и свое положение, и поведение наставницы.
Уже несколько дней меня не покидало ощущение, что она сильно изменилась. Вроде и интонации голоса прежние, и нежность рук та же, но что-то не так. Конечно, все можно было списать на долгую разлуку, однако я привыкла доверять своей интуиции. И если мое сердце тревожно сжимается от предчувствия, значит, в действительности меня ждет неприятный сюрприз.
Помню, сестра Гелла всегда рьяно скрывала мою внешность, не давала пропускать сеансы натирания тела и вытравления натурального цвета волос. А ведь несколько раз я бунтовала, не желая подчиняться ее воле. Со мной никто не хотел играть, меня никто не замечал. И мне, девочке, привыкшей к пристальному вниманию, это не могло понравиться. Аргументом, послужившим безропотному смирению перед издевательством над телом, стало обещание названой матушки, что я обрету семью. Это в период моего детства. Уже позже это обещание заменилось обещанием получить свободу от Ордена Магнолии и самостоятельно распоряжаться своей жизнью. Интересно, почему моя память хранила воспоминания всеобщего восхищения, но не оставила ни одного момента, где бы ко мне обращались по имени? И жалкие попытки вспомнить имя, данное мне при рождении, превращаются в нестерпимую боль, словно тысячи острых игл впиваются в сознание. Даже сейчас, когда я мимолетно подумала об этом, в голове будто тревожный колокольчик сработал, отдаваясь болезненным эхом.
