История биологии с древнейших времен до начала XX века - [134]

Характеристика этих открытий дана в специальных главах настоящей книги. Здесь же отметим только, что для того, чтобы обнаружить клеточную природу организмов, достаточно было внимательно рассмотреть, под микроскопом тонкие срезы животных и растительных тканей; но для того, чтобы понять значение открытых фактов и создать клеточное учение, требовалось глубокое теоретическое мышление. Это становится еще более очевидным при рассмотрении генезиса теории Дарвина. Роль искусственного отбора ко времени Дарвина была ясна многим. Но чтобы сделать вывод о наличии его аналога в природе — естественного отбора, — и на его основе эволюции видов, требовался огромный синтетический ум, колоссальное напряжение теоретической мысли, тем более что никаких прямых доказательств наличия естественного отбора тогда еще не было.

Сложность процесса познания, однако, такова, что, оставаясь в пределах самого естествознания, без специального философского осмысления общих принципов познания, даже крупные естествоиспытатели не застрахованы от влияния эмпирических и позитивистских концепций. Между тем эмпиризм, возникший в борьбе со средневековой схоластикой и сильно оживившийся в первые десятилетия XIX в. в качестве реакции на натурфилософию, как и родственный ему позитивизм, не только не мог помочь в решении методологических проблем науки, но и приводил подчас к нелепым суевериям. Ф. Энгельс в «Диалектике природы» дал яркую характеристику этого явления и вскрыл его корни:

«Существует старое положение диалектики, перешедшей в народное сознание: крайности сходятся. Мы поэтому вряд ли ошибемся, если станем искать самые крайние степени фантазерства, легковерия и суеверия не у того естественнонаучного направления, которое, подобно немецкой натурфилософии, пыталось втиснуть объективный мир в рамки своего субъективного мышления, а, наоборот, у того противоположного направления, которое, чванясь тем, что оно пользуется только опытом, относится к мышлению с глубочайшим презрением…. Эта школа господствует в Англии… Поэтому нет ничего удивительного в том, что за последние годы, английский эмпиризм в лице некоторых из своих, далеко не худших, представителей стал как будто бы безвозвратно жертвой импортированного из Америки духовыстукивания и духовидения»[173]. К числу спиритов относились, в частности, Уоллес, выдвинувший вместе с Дарвином теорию естественного отбора, известный физик Крукс и др. «Мы здесь наглядно убедились, — заключал Энгельс, — каков самый верный путь от естествознания к мистицизму. Это не безудержное теоретизирование натурфилософов, а самая плоская эмпирия, презирающая всякую теорию и относящаяся с недоверием ко всякому мышлению. Существование духов доказывается не на основании априорной необходимости, а на основании эмпирических наблюдений господ Уоллеса, Крукса и компании. Так как мы доверяем спектрально-аналитическим наблюдениям Крукса, приведшим к открытию металла таллия, или же богатым зоологическим открытиям Уоллеса на островах Малайского архипелага, то от нас требуют того же самого доверия к спиритическим опытам и открытиям обоих этих ученых. А когда мы заявляем, что здесь есть все-таки маленькая разница, а именно, что открытия первого рода мы можем проверить, второго же не можем, то духовидцы отвечают нам, что это неверно и что они готовы дать нам возможность проверить и спиритические явления.

Презрение к диалектике не остается безнаказанным. Сколько бы пренебрежения ни выказывать ко всякому теоретическому мышлению, все же без последнего невозможно связать между собой хотя бы два факта природы или уразуметь существующую между ними связь. Вопрос состоит только в том, мыслят ли при этом правильно или нет, — а пренебрежение к теории является, само собой разумеется, самым верным путем к тому, чтобы мыслить натуралистически и тем самым неправильно. Но неправильное мышление, если его последовательно проводить до конца, неизбежно приводит, по давно известному диалектическому закону, к таким результатам, которые прямо противоположны его исходному пункту»[174].

Итак, борьба опытной науки против натурфилософских построений, оживление, а затем вырождение, эмпиризма как философской концепции, борьба против абстрактных рационалистических конструкций и создание крупных обобщающих теорий в большинстве отраслей естествознания; борьба против догм, доставшихся науке от прошлого, и попытки догматизировать новые достижения; позитивизм О. Конта; возникновение диалектического материализма; усиление идеологической и политической реакции; укрепление естественнонаучного материализма и развитие стихийной диалектики в естествознании — такова в самых общих чертах во многом противоречивая атмосфера развития науки второй половины XIX в. При всей противоречивости движения научной мысли, при всех колебаниях и отклонениях от прямого пути прогресса науки это была эпоха формирования современного стиля научного мышления, движения естествознания к современной научной методологии — диалектическому материализму. Науке предстояло пройти еще через революцию в физике конца XIX и начала XX в., преодолеть искушение различных субъективно-идеалистических философских школ, но основы нового метода исследования действительности были заложены. Коренным образом материалистически переработав диалектику Гегеля, творчески освоив накопленные человечеством знания, в том числе в области развития естественных наук, Маркс и Энгельс обосновали диалектико-материалистический метод научного исследования. Смена научных понятий и теорий, постоянное углубление знаний об объекте, формирование теоретических обобщений все более высокого порядка как средство научного «освоения» действительности, происходящие время от времени коренные преобразования этих обобщений — все это полупило свое объяснение и обоснование в философии диалектического материализма как необходимые моменты процесса познания.