История биологии с древнейших времен до начала XX века - [133]

В защите самостоятельности научного исследования, эмансипации науки от религии и других форм искаженного восприятия действительности позитивизм выступал как антиспиритуалистская философия. Это привлекало к нему прогрессивные круги естествоиспытателей. По той же причине он осуждался официальной университетской философией, хотя методологическое ядро позитивизма — отказ от теоретического мышления и поиска сущности явлений — все больше становилось официальной точкой зрения буржуазного общества. Материализм ранней позитивистской доктрины мог некоторое время выступать как прогрессивное течение. Однако в области научной методологии прогрессивность позитивизма оказалась столь же преходящей, как и в сфере социально-политической. Освобождение науки от натурфилософских догм не означало еще освобождения ее от догм вообще. Позитивизм был гиперболизацией одной стороны научного мышления XIX в. и потому не мог серьезно способствовать научному исследованию.

Позитивизм О. Конта был симптомом конца классической философии, но он не положил начала новой философии. Он не создал нового метода научного исследования, не смог вычленить существенные моменты научного познания, раскрыть его особенности и закономерности. Поэтому позитивизм вскоре выродился, с одной стороны, в плоский эмпиризм, с другой — в «стыдливый идеализм» махистской философии.

Материалистическая тенденция естествознания должна была соединиться с философским исследованием общих законов развития природы, общества и мышления; философия не может выполнить своей роли, оставаясь только обобщенной сводкой конкретных результатов естествознания. Это соединение, означавшее преодоление и вульгарного материализма, и позитивизма, и идеализма в любых его формах, было достигнуто в трудах К. Маркса и Ф. Энгельса. Став на позиции пролетариата, они сумели избежать утопических иллюзий и создать материалистическое понимание истории — исторический материализм как теорию развития общества. Это был переворот во всей философии. Совершить его могли лишь ученые, которые не просто овладели важнейшими достижениями теоретического мышления, наследники Гегеля и Фейербаха, но идеологи пролетариата, поставившие своей целью практическое революционное преобразование мира.

Одним из условий, способствовавших формированию стройной системы философских взглядов Маркса и Энгельса — диалектического материализма, — было распространение диалектических идей в самом естествознании в противовес метафизическим догмам, как натурфилософов, так и позитивистов.

Начало XIX в. в истории науки отмечено лапласовской теорией вероятности, базировавшейся на детерминистской механистической концепции. К началу второй половины века создается термодинамика, объединившая понимание механических и тепловых явлений и выделившая при этом существенную особенность последних — их необратимость. Третьим крупным обобщением была электродинамика Максвелла, связавшая с помощью единого уравнения электрические, магнитные и световые явления.

Основой этих, как и большинства научных обобщений, служил обширный экспериментальный материал. Однако эти обобщения оказались гораздо шире фактического материала, из которого первоначально исходили их создатели. Так, «преобразования Лапласа» в его теории вероятностей стали в дальнейшем основой операционного исчисления Хевисайда, термодинамика Гиббса оказалась способной решить любую задачу относительно равновесной системы, состоящей из произвольного числа независимых компонентов и сосуществующих фаз; максвелловское уравнение, касавшееся предварительно лишь распространения электрических и магнитных процессов, оказалось пригодным и для описания процесса распространения света, т. е. предсказало электромагнитную природу света.

Эти примеры, число которых легко можно увеличить, показывают, как сама практика естествознания XIX в. опровергала позитивистские догмы и подтверждала творческую, эвристическую роль теоретического мышления. Естествознание второй половины XIX в. в своем развитии все дальше отходило как от натурфилософских и позитивистских схем, так и от «ползучего» эмпиризма, и процесс этот был характерен для самой широкой области науки, начиная от математики и физики и кончая: физиологией. Энгельс в 1858 г. писал Марксу:

«Я занимаюсь теперь немного физиологией и собираюсь увязать с этим занятия сравнительной анатомией. В них много чрезвычайно важного с философской точки зрения, но все это открыто лишь недавно; мне очень хотелось бы знать, не предвидел ли старик (Гегель) что-нибудь из этого. Не подлежит сомнению, что если бы ему пришлось писать „Философию природы“ теперь, то доказательства слетались бы к нему со всех сторон»[172].

Крупнейшими открытиями биологии в XIX в. было создание клеточной теории и эволюционного учения. Оба они были высоко оценены классиками марксизма, когда многие ученые еще совсем не осознавали или осознавали лишь частично значение этих открытий. Как известно, К. Маркс, ознакомившись с учением Ч. Дарвина, писал Ф. Энгельсу, что оно является естественнонаучным обоснованием «наших взглядов», т. е. диалектического материализма.