История Биафры - [85]

Можно продолжать цитировать отчеты многочисленных корреспондентов о том, что они видели, и что им рассказывали, но это ни к чему. Во время рейдов по нигерийским тылам вместе с биафрскими десантниками я видел целые районы брошенных деревень, разбитых ферм, разграбленных домов, сожженных жилищ и по обочинам дорог — тела убитых крестьян, настолько опрометчивых или медлительных, что их поймали на открытом пространстве. Убийства гражданских лиц затронули не только земли Ибо. Также сильно пострадали народы Эфик, Калабар, Ибибио и Огони, о чем говорится в докладах их посланцев к полковнику Оджукву.

Все эти убийства не были случайным срывом, первой реакцией армии, которая была охвачена опьяняющим восторгом победы или мстительным унынием поражения. Исполнение было слишком единообразным, слишком методичным для этого.

Так продолжалось после того, как 3-я Дивизия полковника «стреляй во все, что движется»    Адекунле перешла реку Имо и продвигалась вперед. Когда вместе с биафрскими разведчиками я побывал в Акве, я видел трупы обитателей расположенного там лагеря беженцев. Около 500 истощенных фигур, которые уже один раз в своей жизни бежали на юг. Их захватили врасплох и уничтожили. К югу от Абы, в деревнях Убуте и Озата, мы наткнулись еще на два сообщества, застигнутых врасплох, прежде чем они могли убежать. Мужчинам перед расстрелом связали руки, женщин, если судить по их внешнему виду, искалечили или до или после смерти. Разорванные пулями тела детей, похожие на сломанные куклы, лежали в высокой траве.

В Ониче в марте 1968 года я был вместе с 29 биафрским батальоном, когда он преследовал передовые части 2-й Дивизии по главной дороге к городу. Там 300 прихожан Апостольской церкви, которые после того, как все убежали, остались, чтобы молиться об избавлении, вытащили из церкви и прикончили.

Одна женщина, притворившись мертвой, выжила. Потом ее лечил другой англичанин, доктор Ян Хайд.

На войне обязательно есть невинные жертвы, случайные эксцессы, бессмысленные зверства, совершаемые простыми солдатами. Но редко примеры подобного скотства были даны на такой большой территории и таким количеством армейских подразделений.

Свидетельств тех, кто выжил в Биафре, становится все больше и больше, но за пределами Биафры их игнорируют, как часть универсального зла — пропагандистской машины Оджукву. Группа иностранных наблюдателей, собранная вместе по предложению британского правительства, сопровождала федеральных солдат во многих секторах и составила отчет, в котором говорится, что они не нашли свидетельств геноцида. Целью этой инициативы было обелить режим Говона, и она была достигнута, потому что выводы этой группы широко публиковались, и с этих пор на их основе делалось множество заявлений в британской палате Общин.

Но миссия эта была также недоказательна. Не найти свидетельств преступления, когда тебя привели на место преступления те, кто его совершил, такое едва ли убедит и курсанта полицейского училища. А в том, что касается свидетельств в суде, то когда человека обвиняют в убийстве, защите нет смысла представлять свидетелей, которые говорят, что ничего не видели, особенно если их направляет обвиняемый. Свидетельства тех, кто что-то видел, почти полностью игнорировались миром, который предпочел ничего не знать.

Свидетельства Ибо, Эфиков, Калабаров, которые видели и выжили, нельзя было так легко проигнорировать. Свидетельства, из-за которых повесили нацистских преступников, не исходили от немногих наблюдателей, сопровождавших вермахт. 90 % этих свидетельств принадлежат выжившим жертвам: евреям, русским, полякам и т. д. Их свидетельства не были отвергнуты Нюрнбергским трибуналом как еврейская пропаганда. Из всего остального — 9 % приходится на нацистские документы и едва ли 1 % на исповеди тех, кто был на германской стороне.

В таких местах, как Средний Запад и Биафра, где очень много европейцев, занятых в осуществлении различных проектов, не многое может случиться так, чтобы они об этом не знали. Тогда закономерно возникает вопрос: почему, кроме нескольких врачей и священников, мало кто что рассказал. Ответ скорее всего будет таким же, как и во всех тех случаях, когда очень трудно выявить свидетелей — ситуация, в которой часто оказывались полицейские всех стран. Очень многие люди не хотят быть втянутыми в историю, тем более, если подобное вовлечение может привести к каким-либо санкциям. Вообще говоря, европейское население обоих районов делится на три категории.

Бизнесмены, которые готовы в частной беседе за выпивкой рассказать о том, что они видели в своем районе, но которые поспешно добавляют: «Не для публикации, старина. Моя фирма окажется в затруднительном положении, если это когда-нибудь выйдет наружу».  

Большинство таких бизнесменов работает на фирмы, имеющие интересы по всей Нигерии и опасающиеся репрессий, если их служащие начнут выступать в печати с историями, оскорбительными для Федеральной армии.

Чиновники, которые обычно очень хорошо знают о том, что происходит в районе их службы, от них мало что ускользает. Они тоже робки, потому что, не будучи самостоятельными людьми, рассчитывают на получение пенсии после отставки, и едва ли их устроит вылететь с работы на середине карьеры и разорвать контракт из-за нескольких разоблачительных абзацев в газете.