В последующие дни погода улучшилась и франкисты неоднократно пытались оказать поддержку с воздуха своим сухопутным частям. Однако появляться бомбардировщикам над линией фронта без сопровождения истребителей было смертельно опасно и потому пилоты «Хейнкелей» и «Фиатов» не вылезали из кабин своих самолетов, раз за разом пытаясь протолкнуть «Юнкерсы» и «Савойи» за линию фронта. Об одном из таких вылетов вспоминает обер-лейтенант Гюнтер Лютцов (obit. Gunter Lutzow):
«Мы взлетели сразу после 11:00 на сопровождение двух эскадрилий Ju52. Гигантские столбы дыма стоят над Брунетом – бомбардировщики сделали один заход и поворачивают на второй. Наша 2-я эскадрилья вместе с 1-й идет слева. Итальянцы – справа. Пока ничего не заметно.
Внезапно после правого разворота ведущий «Юнкерсов» покачивает консолями. Это сигнал о появлении противника. Я слегка опускаю нос самолета вниз, чтобы набрать скорость перед боем и, посмотрев в сторону Мадрида, обнаруживаю как из туманной дымки появилась черная точка, за ней еще одна, но затем они исчезают. Около «Юнкерсов» вспыхивают клубки разрывов зенитных снарядов и тут, как всегда внезапно, налетают вражеские истребители. Я стреляю из невероятного положения. Тщетно – они слишком верткие. Я снижаюсь под бомбардировщики, один республиканец проскакивает вниз, я снова стреляю и снова без всякого эффекта…
Как медленно «Юнкерсы» ползут домой. Красных гораздо больше и я постоянно ожидаю, что когда-нибудь нас просто всех перебьют. .. Еще атака и один из вражеских истребителей подставляет хвост. Он у меня в прицеле, я хорошо вижу красную полосу на фюзеляже. До него не более 200 м, но мои пулеметы молчат. Какая насмешка Фортуны.
Надо сказать, что за то время пока держалась нелетная погода, немецкие летчики разработали ряд приемов ведения боя, которые частично нивелировали подавляющий перевес в летных данных республиканских истребителей. Их общим правилом стало групповая тактика, принятие которой, впрочем, не отрицало важности индивидуальных действий и личной инициативы пилотов. Однако теперь, во главу угла ставилась осмотрительность и взаимодействие, в значительной мере облегчавшееся благодаря имевшимся на Не51 радиостанциям. Теперь, при организации нападения, атакующее звено как правило действовало под прикрытием другого звена или даже пары звеньев.
Результаты не замедлили сказаться уже 6 января, когда противники смогли вновь померяться силами. В тот день в схватке с И-15 из состава 1-й эскадрильи «чато» пилоты «Хейнкелей» без потерь со своей стороны(!) сбили двух «курносых». В их кабинах погибли лейтенанты ИЛ.Хованский 9* и Иисус Гарсия Хергуидо. Видимо, это вызвало приступ «головокружения от успехов» и в тот же день при сопровождении 14 франкистских Ju52 звено лейтенанта Ганса-Петера фон Галлеры (It. Hans-Peter von Gallera), соблазнившись шедшей ниже тройкой «крыс», покинуло строй и ринулось в атаку. Последствия, как в общем можно было ожидать, оказались ужасными. Это была ловушка расставленная по всем правилам: остальные звенья И-16 были эшелонированы по высоте и находились со стороны солнца, в то время как немцы и франкисты были прекрасно видны на фоне кучевых облаков.
Контратака «крыс» была настолько стремительной, что «Хейнкели» лейтенанта фон Галлеры и унтер-офицера Курта Книдинга (Uffz. Kurt Kneiding) не выходя из пике врезались в землю оставив после себя короткие шлейфы дыма. Уцелеть посчастливилось только унтер-офицеру Вальтеру Лейреру (Uffz. Walter Leyrer), для которого это был первый боевой вылет. На изрешеченном биплане он дотянул до Таблады, где и посадил самолет. Однако Не51 был настолько сильно поврежден, что при посадке скапотировал и после серии захватывающих «сальто» уже не подлежал ремонту и был списан на запчасти.
Но это были еще цветочки. Гораздо хуже было то, что клюнув на наживку, звено фон Галлеры обнажило один из флангов бомбардировочной группы, который был немедленно атакован звеньями И-16. В то время как оставшаяся шестерка Не51 самоотверженно попыталась отразить этот натиск, экипажи «Юнкерсов» повернули к спасительным облакам, отчаянно огрызаясь огнем немногочисленных турельных пулеметов. Большинству из них это удалось, но две «железные Анны» оказались сбиты и оставляя хвосты дыма они рухнули вниз.
К середине зимы 1936-1937 гг. невозможность прорыва хорошо подготовленных позиций на окраинах города стала очевидна для генерала Франко. И хотя в феврале на реке Харама и в марте под Гвадалахарой были предприняты еще две попытки наступления с целью окружения, изоляции и захвата Мадрида, но их провал ясно дал понять, что революционная столица явно не по зубам ни марокканцам, ни итальянским легионерам. Стало очевидно, что вспыхнувший летом мятеж, перерос в полномасштабную гражданскую войну с участием третьих стран, оказавших решающее влияние как на внутриполитическую, так и военную обстановку в Испании. Все это склонило «каудильо» к периферийной стратегии, в ходе которой вооруженные силы мятежников могли, выбирая наиболее слабые места в обороне Республики, постепенно шаг за шагом продвигаться к окончательной победе. Однако в том, что она неизбежна, тогда – в январе 1937 г. – многие откровенно сомневались.
