История античной Македонии - [18]
Фукидид, живя в изгнании, посетил лично местности, служившие театром изнурительной Пелопонесской войны, участником которой являлся он сам. Одним из посещенных им мест был македонский двор времен Архелая, где он имел возможность ближе познакомиться с македонской жизнью и македонской политикой, глубже понять Пелопоннесскую войну и особенно ту борьбу, которая разыгралась на северном ее участке.
Основные события разбираются Фукидидом в связи с деятельностью двух македонских царей — Пердикки и Архелая. Говоря об участии Македонии в борьбе афинян со Спартой, Фукидид указывает, что целью Пердикки было объединение македонских земель и что против этого выступили горно-македонские племена во главе с линкестидами.[98] Упоминания Платона в диалогах «Горгий» и «Алкивиад», Аристотеля в «Афинской политике», Диодора в его «Исторической библиотеке»,[99] о межплеменной борьбе во времена Пердикки, Архелая и после них подтверждают в этом случае Фукидида и указывают, что в тот период в Македонии не было ни одного племени, которое могло бы взять бразды правления в свои руки.[100] В диалоге [65] Платона «Горгий» упоминается о вражде между отдельными племенами, которые Пердикка пытался присоединить с помощью самых низких, бесчестных средств.
Сведения Диодора в XII книге о большой войне македонян с фракийцами находятся в соответствии с данными Фукидида. Они дают нам право сделать вывод, что племена перед угрозой военного нападения обычно легко объединялись. Когда эта угроза миновала, сепаратистские тенденции племен вновь оживали, и подчинить их можно было только силой. Никакой твердой наследственной власти еще не было. На характер царской власти в древний период и на социально-экономический строй древних македонян косвенно указывают два различных по своей ценности источника — Курций и Арриан.
В Описе, когда взбунтовалась македонская армия, Александр обратился к солдатам с речью, в которой указывал: «Отец мой Филипп застал вас бедными пастухами, одетыми в овчину и стерегущими свои стада от фракийцев и иллирийцев. Вместо овчины он одел вас в воинские доспехи, расселил по городам, дал вам законы, из рабов сделал вас господами...»[101] Конечно, Александр слишком приукрасил в этой речи положение македонян, чтобы подчеркнуть величие своего царствования. Сам Арриан, идеализируя Александра, преследовал определенную политическую цель, поставленную перед ним его эпохой. Тем не менее, нельзя обойти это указание автора, говорящее о значении скотоводства в хозяйстве древних македонян, а также о слабости последних в борьбе с соседями-фракийцами и иллирийцами.
Литературные источники по дофилипповской Македонии, различные по своей исторической ценности, не расходятся, однако, в изложении основных вопросов этой эпохи. Борьба македонских племен со своими соседями и между собой изображается как попытка к объединению страны, хотя и не завершившаяся положительным результатом вследствие живучести центробежных сил родоплеменного строя.
3. Сведения о развитии Македонского государства
Появление на арене Македонской истории Филиппа знаменует собой новый этап в становлении государственности; ему удалось путем уничтожения сопротивления племен объединить страну, узурпировать власть отдельных басилевсов и стать на путь широких завоеваний. В это время история Македонии тесно сплетается с историей Греции, а деятельность Филиппа — с деятельностью его непримиримого врага — вождя афинской демократии Демосфена. [66]
Литературные источники, относящиеся к этому периоду, очень противоречивы и могут быть сведены к двум основным направлениям, из которых одно отрицательно относится к деятельности Демосфена и восхваляет Филиппа, другое, наоборот, не признает особых заслуг за Филиппом и превозносит борьбу его противника.
Большое значение для оценки деятельности Филиппа и Демосфена имели бы труды их современников Эфора и Феопомпа, но они дошли до нас в жалких фрагментах.[102] Всеобщая история Эфора в 30 книгах — от возвращения Гераклидов до осады Перинфа Филиппом Македонским (т. е. до 340 г.) — была для современников и последующих поколений главным источником знаний.[103] Она вполне соответствовала тогдашней тенденции греков рассматривать свою историю в связи с культурой других народов. Заслуга Эфора заключалась в том, что он представил не историю отдельных греческих городов-государств, а связное изложение всей греческой истории с широким использованием предшествующей исторической литературы. Будучи живым свидетелем упадка греческого мира, власть над которым переходила в руки Македонии, Эфор проявил расположение к Афинам. Несмотря на серьезное отношение к источникам, он часто не придерживался критического принципа, не всегда умел им пользоваться и ряд явлений объяснял мелкими причинами, что было следствием отсутствия у Эфора военного и политического опыта, оторванности его от жизни. Политика Демосфена в истории Эфора не получила достаточного объяснения, а завоевания Филиппа даны, главным образом, с точки зрения его военных успехов. Последующие переписчики Эфора, будучи представителями различных общественных групп и партий, наложили на его сочинения свой отпечаток.
