История Андрея Бабицкого - [12]

Шрифт
Интервал

Ведущий: Но, кстати, может быть, не стоит останавливаться на уровне помощника и. о. президента. Ведь несколько дней назад было объявлено о том, что все дело, связанное с задержанием и арестом корреспондента Радио «Свобода», находится на личном контроле у самого и. о. Владимира Путина.

Савостьянов: И обратите внимание, что все происходит именно в тот момент, когда на Северный Кавказ прилетает и. о. Генпрокурора Устинов и Главный военный прокурор Демин. Причем приезжают наделенные полномочиями от Путина разобраться в этой ситуации. Такое впечатление, что от них что-то пытаются спрятать. Или их собираются подставить. Но в целом все это складывается в единую картину уже не эксцесса исполнителя, а государственной политики по ограничению свободы действий журналиста, по ограничению свободы слова.

Ведущий: Но вот сегодня в Москве, я слышал, уже появилась такая версия, что военные, дескать, в очередной раз подставили политиков, подставили президента и так далее.

Савостьянов: А кто торопил Ястржембского озвучивать эту версию? Вот мне хочется задать вопрос: откуда у него эта информация? Как он ее перепроверил? Почему он взял на себя ответственность оглашать именно эту версию?

Ведущий: Человек, который работаетв государственных структурах, наверное, доверяет тем ведомствам. Вы сами в свое время руководили московским управлением ФСБ, и я думаю, что те руководители столицы или, скажем, вышестоящие начальники в самом ФСБ или правительстве, администрации президента, они же, наверное, доверяли тем данным, которые вы отправляли наверх?

Савостьянов: И всегда проверяли. А уж, поверьте мне, Ястржембский слишком опытный человек, чтобы схватить первую попавшуюся пленку, которую ему прислали и сказали, что так все происходит, и броситься озвучивать версию, ничем не подтвержденную, вызывающую недоверие у любого, самого неподготовленного, слушателя и зрителя. Это явная авантюра, от которой попахивает, ей-богу, одним: тем, что Бабицкого убрали, чтобы он не мог рассказать то, что знает. И к сожалению, мы имеем не первый случай в ряду целого ряда событий, когда производятся действия, фактически преследующие одно: заставить журналиста бояться.

Ведущий: В свое время это удалось, как считается, неплохо сделать самим чеченцам, когда они брали в заложники российских журналистов, которые тогда еще ездили и пытались освещать, что происходит в Чечне в 1997–1999 годы. А теперь запугивание уже идет с другой стороны. Если правда то, что говорите или предполагаете, это уже просто террор настоящий со второй, федеральной стороны.

Савостьянов: Вообще давайте говорить откровенно: на войне на журналистов давят обе стороны. И то, что называется мягко «информационная война», оно проявляется не только в том, что им дают неправильную информацию, но еще и в том, как на них воздействуют, иногда даже и физически. Речь идет о другом: происходят события, просто вызывающие по своему цинизму. Я могу развивать эту тему. Вы обратите внимание, что нам было сказано, что Бабицкому изменена мера пресечения. От ареста он освобожден, но ему выписана мера пресечения — подписка о невыезде… Откуда?

Ведущий: Из Москвы.

Савостьянов: Из Москвы. И вот, вопреки этой мере пресечения, его передают каким-то бандитам, за которыми ведется охота. Вроде мы говорим, что какие-то наконец результаты получены в этой охоте. Ну что, непонятно, что он может попасть в эту охоту?

Ведущий: Когда на следующий день журналисты на пресс-конференции спросили Сергея Ястржембского как он прокомментирует то, что, с одной стороны, Бабицкого вроде отпустили, а потом вдруг обменяли. А помощник и. о. президента ответил, по-моему, следующее: о том, что Бабицкому изменена мера пресечения на подписку о невыезде, об этом сообщали телеканалы и информационные агентства, это не была официальная информация, поэтому я ее не комментирую. Вот такой подход идет.

Савостьянов: Вот тогда мне хочется узнать, давайте мы тогда возьмем все дело, связанное с Бабицким, там уже следствие велось какое-то, тогда где это дело, где постановление об избрании меры пресечения, об изменении меры пресечения, на каком основании? Ведь задержать человека и ограничить его в правах без оснований нельзя. Что, были какие-то основания предполагать, что Бабицкий действительно работает на чеченцев? Не знаю, но это надо увидеть материалы дела.

Правозащитная организация Хьюман Райтс Вотч призвала Россию дать ответ о его местонахождении. В направленном письме на имя и. о. Президента России В. Путина Хьюман Райтс Вотч осудила российские власти за обмен журналиста Андрея Бабицкого на пленных российских солдат у чеченцев, состоявшийся, по словам официального представителя российского правительства, 3 февраля. Правозащитная организация выразила серьезную обеспокоенность судьбой Бабицкого, поскольку с момента, как утверждают — состоявшегося, обмена журналиста никто не видел и от него нет никаких известий.

Правление общества «Мемориал» распространило заявление, в котором, в частности, говорится: «Последние сообщения о якобы состоявшемся «обмене» журналиста Андрея Бабицкого на российских солдат, взятых в плен чеченцами, не вяжутся ни с какими представлениями не только о законности, но и об элементарной цивилизованности действий властей. Если такого рода действия действительно были санкционированы и. о. Генерального прокурора Устиновым (как это следует из его интервью ИТАР-ТАСС), то его профессиональная непригодность вполне очевидна. Но проблема не в Устинове. «Дело Бабицкого» находилось на контроле лично у исполняющего обязанности Президента Российской Федерации Владимира Путина. Если гражданин Российской Федерации А. Бабицкий действительно был передан (неважно, добровольно или насильно) людям, которых сам же господин Путин именует бандитами, то вся ответственность за его жизнь, лежит персонально на г-не Путине. Если же утверждение об обмене является неуклюжей ложью, призванной прикрыть нечто более страшное и уже свершившееся, то исполняющий обязанности президента покрывает тех, кто виновен в сокрытии правды от общества».


Рекомендуем почитать
Дедюхино

В первой части книги «Дедюхино» рассказывается о жителях Никольщины, одного из районов исчезнувшего в середине XX века рабочего поселка. Адресована широкому кругу читателей.


Горький-политик

В последние годы почти все публикации, посвященные Максиму Горькому, касаются политических аспектов его биографии. Некоторые решения, принятые писателем в последние годы его жизни: поддержка сталинской культурной политики или оправдание лагерей, которые он считал местом исправления для преступников, – радикальным образом повлияли на оценку его творчества. Для того чтобы понять причины неоднозначных решений, принятых писателем в конце жизни, необходимо еще раз рассмотреть его политическую биографию – от первых революционных кружков и участия в революции 1905 года до создания Каприйской школы.


Школа штурмующих небо

Книга «Школа штурмующих небо» — это документальный очерк о пятидесятилетнем пути Ейского военного училища. Ее страницы прежде всего посвящены младшему поколению воинов-авиаторов и всем тем, кто любит небо. В ней рассказывается о том, как военные летные кадры совершенствуют свое мастерство, готовятся с достоинством и честью защищать любимую Родину, завоевания Великого Октября.


Небо вокруг меня

Автор книги Герой Советского Союза, заслуженный мастер спорта СССР Евгений Николаевич Андреев рассказывает о рабочих буднях испытателей парашютов. Вместе с автором читатель «совершит» немало разнообразных прыжков с парашютом, не раз окажется в сложных ситуациях.


На пути к звездам

Из этой книги вы узнаете о главных событиях из жизни К. Э. Циолковского, о его юности и начале научной работы, о его преподавании в школе.


Вацлав Гавел. Жизнь в истории

Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.