История Андрея Бабицкого - [11]

Шрифт
Интервал

Весь день различные политики комментировали сообщение об обмене. Среди политиков выделялся Владимир Жириновский, в очередной раз заявивший: «Статус Бабицкого как журналиста в данном случае не имеет значения. Нельзя создавать особые привилегии журналистам. У них есть право собирать информацию, но не там, где запрещено находиться всем гражданам, где идет война. Есть зоны, закрытые для всех, даже мы, депутаты, не можем туда приехать, а у нас больше прав, чем у журналистов». В свою очередь объединение «Яблоко» выразило возмущение. В распространенном в Москве заявлении «Яблока» осуждается факт передачи журналиста чеченским боевикам, даже если «эта вопиющая акция осуществлена с его добровольного согласия». «Можно и нужно менять бандитов на пленных российских солдат. Нужно делать все, чтобы вернуть наших граждан из плена. Но нельзя менять одного гражданина своей страны на другого. Создан опасный прецедент», — подчеркивается в заявлении. «Яблоко» потребовало от исполняющего обязанности Президента России Владимира Путина «немедленного расследования случившегося».

Противоречивыми были комментарии военных. По сообщению агентства «Интерфакс», «руководство российского Генштаба считает, что передачу Бабицкого чеченской стороне не следует называть обменом». По мнению генерала Валерия Манилова, «Андрей (Бабицкий) оказался в той среде, в которой ему любо. Но зато свободу получили наши солдаты, которые были не в плену, а в заложниках». Манилов заявил, что они были бы «все равно рано или поздно освобождены, но надо использовать любую возможность, в том числе и то, что произошло с Бабицким». Он же заявил, что «вооруженные силы не причастны к задержанию и передаче боевикам Бабицкого», добавив: «Все было бы ничего, и, может быть, стоило бы вести речь о благодарности (журналисту) и даже о награждении, если бы не теневая сторона вопроса, которая выразилась в стремлении Андрея оказаться у боевиков. Поэтому мы сегодня не говорим о благодарности».

Радиостанция «Эхо Москвы», 4 февраля:

Ведущий Владимир Варфоломеев: И, похоже вам придется этим заниматься еще очень долгое время. И вот сейчас приходят новости, которые по крайней мере журналистов, работающих в Москве, просто шокировали. Пленных освобождать, безусловно, надо. Это дело благое, дело святое. Но когда вчера мы узнали о том, что на двух российских военнопленных обменяли журналиста Андрея Бабицкого, по словам помощника президента Ястржембского, было и добровольное согласие самого журналиста на это. Но мне кажется, это — само согласие Бабицкого — меняет суть проблемы. Федеральные силы передали в руки боевикам, — тем, с которым они воюют, — не преступника, не чеченского бандита, который несколько лет сидит в московской тюрьме Лефортово, а журналиста, который выполняет свой профессиональный долг на этой войне. Как вы на это смотрите? Может быть, какой-то свой взгляд, исходя из того, что вы были внутри похоже, может быть, ситуации.

Евгений Савостьянов, бывший руководитель ФСБ Москвы: Мне кажется, что наиболее вероятна версия, что совершается какая-то попытка спрятать концы в воду. Я боюсь, что никакого там реального обмена военнопленных на Бабицкого и не было. И уж тем более не было никакого добровольного желания Бабицкого. Здесь возникает как минимум пять-шесть вопросов. Первый из них: это что, было по инициативе самого Бабицкого? Трудно в это поверить. Нам показывают какой-то документ, подписанный им, как будто мы вернулись во времена, когда при Берии, при Ежове, при Вышинском собственноручное признание было царицей улик.

Ведущий: Таких документов тома тогда были, десятки томов.

Савостьянов: Конечно, конечно. Выбить из человека, который сидит в изоляторе, причем вдали от нормальных правовых условий, любую бумагу абсолютно ничего не стоит. Вы обратили внимание, что на видеозаписи Бабицкому не дают сказать ни слова? Вы обратили внимание, что Бабицкому не дали позвонить ни домой жене, ни коллегам по радиостанции PC? Совершено что-то, что нам преподается как обмен на военнопленных по инициативе помощника Масхадова Атгерие-ва, который к этому моменту уже был убит. Это типичная операция по упрятыванию концов. Я более или менее могу себе представить ситуацию. Когда человека, поймав на выходе из Грозного, подогретые определенными эмоциями военнослужащие или сотрудники милиции Гантамирова, отработали так, что потом уже боялись предъявлять правоохранительным органам. Война есть война, и здесь особых иллюзий питать не надо. И я представляю себе, что, если бы, скажем, корреспонденты Воен-ТВ попались в руки боевикам, с ними бы еще не так обошлись. Но это то, что называется эксцесс исполнителя. Но нам сейчас преподносится целая комбинация с участием работников ФСБ, МВД, как говорят, согласовано с прокуратурой, значит, и прокуратуры тоже, и самое главное, что с участием советника и. о. президента Ястржембского, который спешит в первую очередь объявить «теперь мы за жизнь Бабицкого не отвечаем». Ей-богу, теперь мы должны, по-моему, думать в первую очередь о том, что все это сделано именно для того, чтобы Ястржембский мог сказать «мы не отвечаем за жизнь Бабицкого».


Рекомендуем почитать
Дедюхино

В первой части книги «Дедюхино» рассказывается о жителях Никольщины, одного из районов исчезнувшего в середине XX века рабочего поселка. Адресована широкому кругу читателей.


Горький-политик

В последние годы почти все публикации, посвященные Максиму Горькому, касаются политических аспектов его биографии. Некоторые решения, принятые писателем в последние годы его жизни: поддержка сталинской культурной политики или оправдание лагерей, которые он считал местом исправления для преступников, – радикальным образом повлияли на оценку его творчества. Для того чтобы понять причины неоднозначных решений, принятых писателем в конце жизни, необходимо еще раз рассмотреть его политическую биографию – от первых революционных кружков и участия в революции 1905 года до создания Каприйской школы.


Школа штурмующих небо

Книга «Школа штурмующих небо» — это документальный очерк о пятидесятилетнем пути Ейского военного училища. Ее страницы прежде всего посвящены младшему поколению воинов-авиаторов и всем тем, кто любит небо. В ней рассказывается о том, как военные летные кадры совершенствуют свое мастерство, готовятся с достоинством и честью защищать любимую Родину, завоевания Великого Октября.


Небо вокруг меня

Автор книги Герой Советского Союза, заслуженный мастер спорта СССР Евгений Николаевич Андреев рассказывает о рабочих буднях испытателей парашютов. Вместе с автором читатель «совершит» немало разнообразных прыжков с парашютом, не раз окажется в сложных ситуациях.


На пути к звездам

Из этой книги вы узнаете о главных событиях из жизни К. Э. Циолковского, о его юности и начале научной работы, о его преподавании в школе.


Вацлав Гавел. Жизнь в истории

Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.