Истории, рассказанные в полночь - [6]

Машинально достаю блюдо из холодильника и на миг отворачиваюсь от него.

А спустя пару секунд с ужасом смотрю на дуло пистолета, направленное мне в сердце. Вздрагиваю, но ставлю пирог на стол. Внимательный взгляд его темных глаз заставляет меня почувствовать страх, но еще и нежность. Как бы мне хотелось привычно обнять его, спросить, как дела на работе, поделиться новостями из университета. Поздно.

- Мне Марина рассказала.

- Я знаю.

- И не сбежала? - не верит мне.

- Как видишь, - слегка усмехаюсь.

- Зря, я ведь дал тебе шанс. Я не зверь, детка, я любил тебя. Второго шанса не дам.

- Не надо, - как же больно от его “любил”.

- Хочешь умереть? Странно, не замечал за нечистью такого желания.

- Не хочу, ты прав. Но я клятву давала, помнишь? А еще раньше я давала клятву себе, что буду помогать людям.

- Вот только не нужно про добрых ведьм. Это сказка. А ты - тварь из подземного мира.

- Лучше уж я буду тварью, чем человеком. Вы неоправданно жестоки.

- К таким, как ты?

- К таким, как вы. Знаешь, сколько раз я освобождала несчастных детей из лап маньяков? Девушек от толп пьяных мужиков? Животных от зверей в обличии детей? Я насмотрелась столько, сколько не увидела бы, останься с сестрами. И мне нравилось их спасать, нравилось видеть благодарность в их глазах. И за тебя я по любви выходила, хотя и знала, чем ты зарабатываешь. Можешь меня пристрелить, если считаешь, что я заслужила. Завтрашний обед в холодильнике.

Срываюсь и отворачиваюсь к окну, где снежинки продолжают плясать в причудливом хороводе. Вижу его отражение и жду выстрела, сжавшись в комок. Ногти впиваются в ладони, кровь капает на пол.

Да стреляй уже. Не томи, родной.

- У тебя кровь, - слова звучат глухо.

***

Пальцы не шевелятся, я в задумчивости смотрю на руку и раздумываю, как бы справиться с блузкой. Вторая рука пристегнула к спинке кровати. Как я могла за пять лет не найти у мужа наручники?

Он сидит и смотрит на мои мучения, а затем помогает, расстегивая мелкие пуговицы.

Я позволяю татуировке выйти на поверхность кожи, обозначив мою принадлежность к Высшему Роду. Да, ты женат на принцессе. Такой шанс выпадает раз в жизни. Убьешь - станешь всемогущим.

- А я хочу быть всемогущим?

- А у тебя есть выбор?

- Ты так ничего и не поняла, девочка. Зачем? Зачем ты убила нашу любовь?

- Если бы не я, ее бы не было вовсе.

Он смотрит на меня так, словно на его глазах я убила всех, кого он любил. Словно я - сама тьма, которая вышла из ада. Так и есть, претворяться я не стану, незачем. Что с того, что я сделала за свою жизнь столько добра, сколько ни один добродетельный человек не сделал? Что с того, что я не раз спасала жизни, души и разумы? Он убежден в том, что я - зло. Смирюсь и я.

А ведь правда. Жил бы себе в радости, с девушкой хорошей. Работящей, умной и покорной.

Вот только покорности он не любил, никогда и нигде. Ценил во мне своенравность и самостоятельность, любил за то, что я могла решать. Где теперь его любовь? Нет смысла и спрашивать, осталась глубоко в сердце, поверженная и искалеченная болью ведьминого предательства.

Любимый мой, герой… Мыслимо ли ведьме называть палача героем? Мыслимо ли ловить взгляд, надеясь напоследок запомнить цвет глаз и морщинки, что собирались вокруг них, когда счастье переполняло его. Раньше его счастьем была я. Теперь, даст Бог, обретет его с другой. Не ошибись лишь, любовь моя, не терзайся более.

Звонок мобильника врывается в реальность, и я отворачиваюсь. Видеть его за таким домашним занятием невыносимо. Наверное, по работе, просят приехать завтра пораньше. Завтра… отголоски этого слова эхом звучат в голове. Завтра не наступит, для меня эта ночь будет последней. Почти в его объятиях, чудесней смерти для влюбленной ведьмы не сыскать. Только лишь сердце вырвать из груди - нет больше лекарства от моей любви. И смерть, само собой, она по пятам идет за такими, как я.

- Понял, спасибо за помощь, с меня причитается, - наконец он заканчивает разговор и идет ко мне.

Глаза не закрываю, хотя страшно, очень. Читаю приговор в его глазах и до крови закусываю губу, чтоб не закричать, не замолить о пощаде. Даже любящая ведьма умирает гордо.

Он двигается, словно во сне: медленно, неторопливо. Протягивает руку и… отстегивает наручники, а затем ставит меня на ноги.

Непонимающе смотрю на него, слезы стоят в глазах, но не проливаются.

- Все, прекрати истерику, - когда он волнуется за меня, обычно говорит очень грубо.

- Ты… ты знал? - не узнаю свой голос.

Он крепко прижимает меня к себе и утыкается носом в макушку. Шумно вздыхает и как-то надломлено отвечает:

- Конечно, знал, девочка моя, я же охотник, от меня не скроешь. Думаешь, ты такая крутая, что нечисть при виде тебя разбегается? Я всегда стою за твоей спиной, моя колдунья.

И у меня начинается истерика. Захлебываюсь, рыдаю в голос, отчаянно цепляюсь за него, дрожу. Я б рада упасть, да не дают сильные руки любимого. В голове нет ничего кроме этих прикосновений, кроме его запаха, голоса, шепчущего что-то успокаивающее.

Рассвет мы встречаем вместе, обнявшись, сидя на балконе. Бутылка вина, которую я выпила почти в одиночку, отражает полную луну. Ветер развевает мои волосы, и впервые я могу не скрывать зов, что рвется из груди. Как и всегда я таю под его взглядом, и что-то новое появляется в моем облике. Теперь я другая. Я - ведьма, я - жена охотника. Я - самая счастливая на свете.