— Про кихахлэх я знаю.
— Конечно. И генерал Франко знал про кихалэх. И тетя даже хотела ему передать несколько кихелэх вместе с письмом, но все, конечно, боялись брать. А мой отец ее пожалел и взял письмо с собой в Мадрид.
— Без кихалэх?
— Без! А письмо взял и переслал какими-то особыми путями фалангистам. А те, видно, доставили самому генералу! И представляешь, через два месяца вдруг находят этого Сёму в разрушенном доме под Барселоной живого и здорового.
— И он ест кихалэх?
Только тут Владо понял мое ироничное отношение к этой истории и страшно обиделся.
— Пичка матер! — закричал он в гневе, что в переводе с сербского означало «…твою маму!» — То все правда!! Клянусь! Чтоб я мертвого Тито в жопу целовал!
Это была самая страшная клятва в его устах! Представить Владо Павловича целующим даже живого Тито было невозможного. А уж про мертвого и говорить нечего.
Я сразу посерьезнел и из вежливости спросил:
— А что было дальше?
— Дальше Сёма Франко вернулся, и его посадили в ваше НКВД, как и многих, кто воевал в Испании. Тогда тетя Берта написала письмо Сталину. Она просила за внука. Наверное, думала, что Сталин тоже любит кихалэх и все поймет. Но Сталин кихалэх не любил. И ее посадили. И отца моего тоже посадили.
Тут Павлович задумался, а потом закончил свой рассказ такой фразой:
— Они, конечно, пичка матер, все — кровавые диктаторы! И Франко, и наш Тито, и ваш Сталин. Но и среди них есть порядочные люди, а есть совсем говно!
