Истории Дядюшки Дуба. Книга 2. Сердце - [24]

Тау и Майя мигом вспомнили дедушку. Бедный человечек, ведь он в самом деле не может наклониться!

Встав на колени, Майя зачерпнула первую пригоршню пшеницы, а Тау, тоже подобрав немного зёрен, спросил у человечка, куда их складывать.

— Ах, ах! Моя пшеница! Благодарю вас, чудесные дети. Сейчас мы подыщем новое хранилище. — Он указал им на другое сухое дерево, в точности такое же, как первое.

И дети взялись за геркулесов труд[13]. Отчаявшись и потеряв терпение, Ахаб решился нести маленького Микоу дальше. Кто знает, быть может, ему суждено встретить на этой горе Дракона Песчаного Камня. Или лекаря, который подскажет, как вылечить Микоу.

Ху Луну хотелось остаться с детьми и помочь им собрать зерно. Но он был верен Ахабу и не мог его бросить. Что, если и вправду Дракон Песчаного Камня бродит где-то неподалёку?

Гильгамешу было любопытно узнать, чем кончится дело. Он залез на осину и теперь сидел на ветке, болтая ногами. Жевал плоды земляничного дерева, которые нарвал по пути, и рассматривал древесные грибы. В конце концов он сжевал и их.

Тау и Майя вскоре пожалели, что взялись за столь тяжкую работу, не имея ни корзин, ни совков. Особенно если учесть, как торопились они достичь вершины! Они очень старались быстрее ликвидировать беспорядок, который сами же и устроили: потели в три ручья, кусали от усердия губы, царапали пальцы в кровь. И постепенно поняли: второе испытание — не что иное, как проверка терпения. Они осознали, что враг их не пшеница и не человечек, который поначалу помогал им, но вскоре уселся, пригорюнившись, в сторонке. Их врагом оказалась собственная нетерпеливость.

Сколько прошло времени? Они увидели в руках человечка фонарик и свечи. Неужели наступила ночь? А через какое-то время заметили, что незнакомец задул свечу и выключил фонарик. Значит, настало утро? Зёрнышко за зёрнышком, горсть за горстью — наконец почти вся пшеница была собрана, и под ней уже показалась голая земля.

— Всё, достаточно! — воскликнул человечек, когда настал полдень, солнце жарило в полную силу, а глаза у Тау и Майи слезились от бессонной ночи.

Он принёс миску молока с пшеничными хлопьями, всыпал туда добрую порцию сахара и усадил детей в сторонке. На отдельной тарелке подал жареные лесные орешки, изюм, инжир, грецкие орехи, а заодно и блюдечко золотистого мёда.

— Мои юные друзья! — воскликнул человечек. — Если бы вы знали, как много для меня сделали! Мои зверюшки, моё скромное поле, мои ненаглядные птички и моё собственное брюхо, а также три бедные семьи, проживающие по ту сторону горы, очень-очень вам благодарны. А теперь можете продолжать свой путь.

От усталости Тау и Майя не могли тронуться с места. Они рассеянно посмотрели на Гильгамеша, который явно не спешил спускаться со своей ветки.

— Только ни в коем случае не идите по этой дороге! — добавил человечек. — Она приведёт вас сюда же!

Не успел он произнести эти слова, как послышались топот, грохот оружия и отборные проклятия.

— Идите лучше по той тропинке, — шепнул старичок. И проводил детей до опушки леса, где узенькая тропинка, виляя между утёсов, уходила в горы. — Четверть часа — и вы на месте!

В этот миг на полянку ввалился Ахаб (именно он произвёл столько грохота и шума).

— Что за проклятие! — воскликнул охотник.

Следом просочился на полянку Ху Лун, неслышно и быстро, как ветерок, и приветливо лизнул детям руки. К тому времени Гильгамеш наконец-то спустился с дерева.

Дети попрощались с человечком. Начался последний этап их пути. Позади плёлся притихший Ахаб, лишь изредка сверкая глазами и бормоча очередное проклятие. Несколько раз ударив себя по лбу, он наконец улыбнулся Тау и Майе. «Человек всегда учится, согласен, Ху Лун?» — пробормотал он. А верный дракон мягко толкнул его носом.

Следуя за детьми, Гильгамеш то и дело сходил с тропинки, срывал какой-нибудь листочек, сажал на руку букашек, разговаривал с птицами, а потом раз — и внезапно оказывался далеко впереди: сидел на бревне или камне, словно поджидал их там всю жизнь, и выглядело это как нельзя более естественно.

Некоторое время их сопровождала генетта — похожий на кошку маленький зверь с живыми глазами, гибкий и быстрый. Она с любопытством поглядывала на охотника и детей. А потом помахивала хвостом, словно желая похвастаться.

Майя почти всю дорогу болтала с Гильгамешем, задавала вопросы и слушала ответы как можно внимательнее. А Тау беседовал с Ахабом: тот рассказал ему о драконах, а заодно показал полдюжины боевых приёмов.

Они поднялись на вершину горы и оказались на лужайке, покрытой нежной шелковистой травой. В стороне виднелся небольшой дом.

— Да это же хижина Ху Цзе Чу! — воскликнул Ахаб.

Завидев их, мастер Ху Цзе Чу соскочил с шеста, на котором стоял в нескольких метрах от земли, ловко удерживая равновесие. Он так обрадовался гостям, что побежал им навстречу и даже сделал вокруг них несколько кругов. А потом обнял всех по очереди. Ху Лун попытался слегка ударить его хвостом, однако мастер с ловкостью пантеры увернулся от удара и даже попробовал ухватить Ху Луна за ухо, но тот, будучи драконом, успел отпрыгнуть в сторону. Тау и Майя глазам своим не верили: только встретились — и сразу в бой! Они не понимали, как два живых существа могут развлекаться подобным образом. Однако мастер смеялся от восторга, да и Ху Лун резвился как малое дитя.